АБС в беллетристике

Неужели вы не понимаете, что овладение умственной энергией – неизбежный этап в развитии человечества? Наверно, и в самом деле не понимаете. Я уже с этим встречался. Могучая концепция «почти таких же»: люди и в будущем останутся «почти такими же», только чуть лучше. То же солнышко, но без пятен... Философия химчистки.

Альтов Генрих. Опаляющий разум // Альтов Г. Создан для бури. – М.: Дет. лит., 1970. – С. 118.

Как всегда, я начал с изучения эпохи. Среди многих материалов, с которыми мне тогда пришлось ознакомиться, были и старые романы об астронавтах. Я до сих пор с удовольствием вспоминаю эти книги – «Галактика Артемиды», «Страна зелёных облаков», «Лунный путь». Разумеется, космические полёты в них нисколько не походили на сегодняшнюю действительность. Но именно в этом и заключалась своеобразная прелесть. Я подметил любопытную вещь. Мне кажется, книги о будущем писались с оглядкой на... прошлое. В них перенесено в астронавтику всё, что было характерно когда-то для романов о мореплавателях. Штормы, бросающие корабли на скалы, мифические морские змеи, чудовищные кальмары и гигантские спруты, – вся романтика мореплавания перекочевала в космос. Только вместо мелей и рифов корабли подстерегало притяжение чужих планет, в изобилии населённых бывшими морскими змеями, кальмарами и спрутами... И всё-таки эти романы оставили приятное воспоминание. Они чем-то походили на текинский ковёр, – может быть, своей первобытной экзотикой.

Альтов Генрих, Журавлева Валентина. Баллада о звёздах // В мире фантастики и приключений. – Л.: Лениздат, 1963. – С.570-571.

– Напрасно он так... – заметил я. – Если мечта хорошая, добрая, она непременно осуществится. У нас на Земле мы с добрыми волшебниками дружим.

– А фантасты? – спросил Тий.

– Кто как... – замялся я.

– Сейчас ты увидишь возмутительные сцены, – сказал Тий, дрожа от возбуждения; из груди его послышалось учащенное «тик-так, тик-так, тик-так...». – Смотри, что с нами делали твои собраться по перу... Смотри, Пришелец, а мы уйдем, не хочется вспоминать такое. Вон видишь, идут двое; это братья-фантасты, работающие в соавторстве... Настоящие разбойники!

Однако с виду это были два обыкновенных молодых человека приятной наружности, в черных кимоно, один из них в очках.

– Так что же теперь делать, Ари? – развел руками тот, что был изящнее и стройнее.

– Не знаю, право, Бри, – вздохнул широкоплечий очкастый собеседник. – Прошлое нам запрещено...

– Ну, это меня не очень огорчает, обойдемся.

– Не скажи, ведь столько уже написано!

– Это тоже пусть тебя не беспокоит. Расимус приказал уничтожить всю литературу, написанную до нас. Так что, считай, мы начинаем на новом месте.

– Это, конечно, неплохо, – одобрил Ари. – А то классики совсем нас зажали... Но Будущее нам тоже запрещено, а без него туго придется!

– Что верно, то верно... Будем теперь вовсю использовать только Время и Пространство – кроить их как попало. Согласен?

– Согласен. Только без планет и звезд! – напомнил Ари. – Их теперь нет...

– А вот и Тэя навстречу... Послушай, девочка, иди-ка сюда. Ты должна нам помочь...

– Знаю, – прервала Тэя. – Мли ножницы и клей к вашим услугам. Стойте здесь, я сейчас притащу Тоя.

– Отлично, девочка, – усмехнулись братья и зловеще перемигнулись. – Ты поняла нас правильно...

И верно, не прошло и двух минут, как Тэя привела ничего не подозревающего Тоя.

– Вот эти ребята, – сказала Тэя, – хотят поговорить с тобой... Они фантасты, мои друзья. Им наплевать на законы Природы, они прирожденные экспериментаторы, а новых идей в них, как звезд в космосе...

– Никаких звезд, Тэя! – строго напомнил Ари. – И космоса тоже.

– Извините, – сказала Тэя и склонилась в знак послушания. – Но Пространство все же осталось? И Время тоже?

– Это иное дело, – кивнул Бри.

– Ну вот, видишь, они уважают тебя... – повернулась она к Тою. – Фантасты тоже играют по правилам.

– Слушаю вас, – сказал Той (я именно его видел сейчас сквозь прозрачные стены машины времени) и доверчиво подошел к фантастам.

– Как ты полагаешь, Той, можно ли Пространство растягивать? – спросил Ари.

– Или сжимать? – добавил Бри.

– Не знаю, – задумался Той. – Раньше никто не пробовал...

– Это-то их и вдохновляет... – загадочно произнесла Тэя.

– Ты уверен? – обрадовался Ари.

– Конечно.

– Милый Той, – ласково произнес Ари, – ведь нельзя производить опыты со всем Пространством Вселенной: оно очень огромно... Правда?

– Пожалуй, – согласился Той.

– Другое дело, если мы попросим тебя... Ну, скажем, стать на голову... А?

– Но я не умею стоять на голове или ходить на руках.

– Отлично! – воскликнул Бри. – Значит, и большое Пространство нельзя перевернуть... Ведь ты его часть, да еще волшебная, – у вас одинаковые свойства.

– Это верно.

– А можно ли... разорвать Пространство? – спросил Ари, кровожадно глядя на маленького волшебника.

– Еще чего! – насторожился Той. – Наверное, нет...

– Наверное?! – прервал Бри. – Нам надо знать точно! Тут без экспериментов, как я уже говорил, не обойтись...

– Но у меня нет желания разрываться! – вскричал Той.

– Желание возникает по необходимости... – зловеще произнес Ари.

– Нет, я не согласен! – решительно заявил Той.

Братья переглянулись и бросились к нему. Той хотел увильнуть, но Тэя дала ему сзади подножку, здоровяки, что называется, на лету схватили его, повалили на траву и принялись экспериментировать...

Бедный Той кричал, потом глухо мычал, но разорвать его братьям не удалось. К тому же Той все-таки вырвался. Но не пробежал он и десяти шагов, как на пути его возник еще один фантаст – бледный, с горящими глазами и мужественными усами. Он молча ухватил Тоя за полу кимоно, и тот упал. Но тут же встал на колени и взмолился:

– Фантастик! Миленький! Я же не пустой. Я живой. Поверь мне, я буду исполнять все твои желания, как смогу... Только пощади. Ну, пожалуйста... Я же все равно не сделаю того, чего не умею делать...

Подбежал Ари и, отталкивая соперника, гневно сказал:

– Отойди, Ермей, он наш! Мы первые его нашли...

– Не забывайте, что я член правления Совета фантастов...

– Ну и что?

– Как это – что?!

– Ты же больше интересуешься историей, к чему он тебе?

– Тогда пусть никому не достанется.

– Это почему же?

– Хотя бы потому, братья, что все должны охранять среду своего обитания, а Пространство – немаловажная часть этой среды... Ступай, парень, – повернулся он к Тою.

«Парень» взвыл от радости и мгновенно исчез. Братья-фантасты горестно посмотрели ему вслед и пошли своим путем, без дальнейших экспериментов.

– И не забывайте, – сказал им вдогонку Ермей, – что нам, фантастам, опыты не обязательны... Нам подавай мысли, самые кудрявые, свеженькие, ни на что не похожие, но – мысли!

Аматуни Петроний Гай. Космическая «Горошина»: Повесть столь же фантастическая, сколько и сказочная // Аматуни П. Сказки. – Ростов-на-Дону: Кн. изд-во, 1979. – С. 245-248

Лично у меня машинное время уходило в основном на расчеты многомерия (один из программистов, помню, занимался в свои часы распечаткой «Гадких лебедей» Стругацких и продавал их потом по червонцу).

Амнуэль Павел. Высшая мера // Знание – сила. – 1990. – № 9. – С. 84.

День, когда люди – все, без единого исключения – станут счастливы, и никто не окажется обижен.

Амнуэль Павел. И День настал // Амнуэль П. Некриминальный случай.– Иерусалим: Млечный Путь, 2023. – С. 331.

– Боже... – пробормотал Эрвин. – Мир, где будущее таково, каким каждый хочет его видеть...

– Счастье...

Кто это произнёс?

– Для всех...

Кто сказал эти слова?

– Даром? – В чьём-то голосе прозвучало недоверие.

Нет, конечно, Бесконечно большая энергия квантового вакуума – достаточная плата.

Никто и отвечать не стал.

Амнуэль Павел. Колония // Млечный Путь (Кфар-Саба). – 2017. – № 3. – С. 87-88.

В гримерной, на двери которой еще вчера было написано «Томмазо Гастальдон», а сейчас висел большой лист бумаги с надписью «Не входить», стоял, кроме обычного столика с высоким креслом, большой диван – я слышал от Томы, что у Гастальдона болела спина, у него с детства был сколиоз, небольшой, но доставлявший, тем не менее, массу неудобств, и певец использовал каждый удобный и неудобный случай, чтобы принять горизонтальное положение, напоминая известного (мне, конечно, вряд ли Гастальдон знал эту книгу и этих авторов) звездолетчика Горбовского из произведений братьев Стругацких.

Амнуэль Павел. Месть в домино. – М.: Снежный Ком М; Вече, 2010. – С. 73-74.

– Я понимаю, – перебила Луиза с горечью, – с точки зрения здравого смысла, а вы, Ариэль, человек, конечно, здравомыслящий, мои слова ничего не стоят. Но... Помните: «Я знаю, что эта задача не имеет решения. Но я хочу ее решить»? А вы не хотите.

Амнуэль Павел. Некриминальный случай // Амнуэль П. Некриминальный случай.– Иерусалим: Млечный Путь, 2023. – С. 38.

Пикник удался на славу. На обочине окружной дороги...

Амнуэль Павел. По делам его... // Амнуэль П. Все разумные. – М.: АСТ, 2002. – С. 88.

До отеля, где жил Габровский, было минут сорок ходьбы, но глайдер он вызывать не стал. /.../

Габровский вел глайдер на предельной скорости, не глядя на пульт. /.../

– Да, вот так, – невесело сказал Гарднер, – интеллектуальная элита Земли. Причем всякий раз происходил тривиальнейший несчастный случай. Канэко разбился на спортивном птерокаре, Мигель неудачно нырнул со скалы, Вайтуленис зачем-то полез ремонтировать видеофон и попал под пятьдесят киловольт. По каждому эпизоду велось служебное расследование, и заключение одно – несчастный случай. Двести восемнадцать несчастных случаев... /.../

– Понимаю – призрак отца Гамлета... Да не смотри на меня так – не собираюсь я... на птерокаре... или как там?.. в видеофон голыми руками...

Желчные размышления Беккера, по мере того как он успокаивался, принимали другое направление. «Вот и состоялись переговоры. Первый, так сказать, контакт», – тут мысли его переключились на Комкон. Была такая организация, Комиссия по контактам, с весьма широкими полномочиями, еще задолго до Беккера. Подчинялась она тоже Верховному Совету Земли. К моменту, когда Беккер стал функционером Управления общественной психологии, Комкон не только был включен в штаты Управления, но и уже перестал существовать как отдельное структурное подразделение. Функции его были перераспределены на все Управление, параллельно с этим передавались в региональные и ведомственные Службы безопасности тривиальные задачи расследования обычных ЧП, борьбы с преступностью и тому подобное. А потом вместо почившего в бозе Комкона организовался Отдел аналитики, в который спешно стягивали сохранившихся, рассеянных по всему Управлению функционеров. Вот тогда и появился термин «Искатели странного», как сами себя, вначале в шутку, а потом всерьез, стали называть сотрудники отдела. Как водится, из первоначального состава Комкона в отделе не оказалось практически никого. /.../

Что касается Джорджи, то у него голова была забита своими железками. Что-то они там в своем детском клубе постоянно сверлили, привинчивали и присобачивали. В комнате у него тоже все время что-то жужжало и вращалось. Похоже, что в клубе решили своими руками повторить все созданное человечеством – от водяного колеса и парового двигателя Уатта до ульмотронов, стеллеров и краттов. На пакости вместе с приятелями Джорджи еще хватало, но посмотреть внимательно на отца ему было уже абсолютно некогда.

Андреев Анатолий. Искатели странного. – М.: ООО «Изд-во АСТ», 2001. – С. 38, 66, 69, 82-83, 131, 150, 224.

– Хорошая планета, только пустая какая-то, – прервал затянувшееся молчание Беккер. /.../

– Пустая, говорите? – откликнулся Полетыкин. – Это хорошо, что пустая. Не хотел бы я сейчас оказаться не на пустой планете. На Пандоре, например.

Он зябко передёрнул плечами. На Пандоре был рай для биологов и для охотников-любителей. Охотники-профессионалы относились к ней, как к тяжёлой планете, трудной для работы. Человеку, незаинтересованному в ней, Пандора казалась адом. Беккер побывал на ней несколько лет назад, и теперь тоже поёжился.

Андреев Анатолий. Рейс на Росу // Андреев А. Рейс на Росу. – Ижевск: Удмуртия, 1980. – С. 29.

– Вы посмотрите на него! Шевелюра только в носу и осталась. Да еще на ушах. Ты знаешь, что у тебя уши шерстью заросли? Избыток палеолита в сознании! Да что значит избыток! Там ничего другого и нет! Спец по каменным топорам и наконечникам!..

Андронати Ира, Лазарчук Андрей. Сироты небесные. – М.: АСТ, 2003. – С. 29-30.

Автор, именуемый в дальнейшем «Авторы», выражает огромную благодарность Светлане Соколовой, Филиппу Киркорову, Уитни Хьюстон, Юрию Горскому, Джо Линн Тернеру, Сэму Спэйду, Генри Миллеру, Никите Михалкову, Мадонне, Андрею Ширяеву, «Qasis», корпорации «Кока-Кола», Борису Гребенщикову, Б.Стругацкому-однофамильцу, Васко да Гаме и по-прежнему лично Андрею Геннадьевичу Лазарчуку за то, что они НЕ предоставили никаких материалов и вообще здесь ни при чем. Отдельное переходящее спасибо Роберту Асприну. /.../

«Я приближался к месту...» – нет, не так, чересчур высоко... /.../

Вахтанг же Рувимович Гринев помещался в тест-боксе медсерва ДГ-5000. Вахтанг Рувимович спал. Вахтанга Рувимовича ментоскопировали. Процесс подходил к концу. /.../

– Смотри, вон-вон-вон! – взвизгнула Манятка, показывая грязным пальцем. Аришка и Парашка перегнулись через борт глайдера и уставились вниз с замершими сердцами... Точно так же Манятка визжала тогда, на «Страннике».

Горбовского, Сикорски и Каммерера вывели из машины и повели к сараю, у стены которого уже стояли Майя Тойвовна и Попов.

– Ста-а-ась! – крикнула Парашка, ветер высоты отнес мягкий знак прочь. Попов поднял голову, прищурился и помахал в ответ рукой.

– Здравствуйте, Леонид Андреевич, – сказала Майя Тойвовна Горбовскому, подчеркнуто не замечая Сикорски и Максима, которых ненавидела. Горбовский кивнул. Его прожгло необъясненное чувство... От Глумовой разило потом.

Они построились у стены, Каммерер попытался прикрыть Майю Тойвовну собой, но она с ненавистью сказала: «Отлезь, гнида!»

– Сейчас врежут, – с удовлетворением пропела Манятка, наблюдая за тем, как андроиды устанавливают напротив сарая скорчер на треноге.

– Ничего им не сделается, – наморщила лоб Аришка. – Они все-таки бессмертны...

– А мы что, не бессмертны?

– И мы... немного. Не очень.

Сикорски вдруг упал на землю, зарыдал и забил по ней кулаками. Все было очень хорошо.

А.Лазарчук. «Опять в небе» /.../

Ждать он умел, как умеют немногие: занимаясь другими делами, думая о другом, с аппетитом завтракая, со тщанием просматривая спецпрессу, внимательно выслушивая мнения советников по разным поводам; ждал нечувствительно; дурацкая полусонная ночь забылась. И он ждал сообщения все утро.

Внешне утро прошло под девизом «Выборы Верховного Рыбаря на Марине и как их выиграть». /.../

Опять двадцать пять за песню рыба! – подумал он. /.../

БВИ снова с вами, All.

БВИ, из почты /.../

Збышек спал, помещаясь в эпицентре дорогостоящей какофонии, и то, что являлось ему во сне, описать сложно, как, например, объект 77-б или там рюмку. /.../

– Ух ты, мой милый, ух ты, мой радостный! – мурлыкал Нурминен, стоя в ящике вплотную к андроиду и что-то делая там. /.../

– Язон, зачем вы мне лжете? – перебил его Виктор.

– Я – вам? – философски переспросил Язон. – И в чем же я солгал вам?

– Вы же не считаете их больными. Вы мне сами говорили, что их лечить ни к чему. Это же не люди, дин Альт!

– Да... Действительно... Бабуины – они и есть бабуины, чего их лечить... Странно, правда? Разве что – очеловечить... А мы им – детей... на сафари... А у вас есть воображение, Банев, смело, смело!

В этот момент они услышали очередное «о-о-о». Не выглядывая из шалаша, они поняли, что это Ди Джи опять спаривается с Ирмой.

– Эх! – философски заметил Язон.

– Да-а-а, – протянул Виктор. – Одно слово – бабуины...

Ант Скаландис, Гарри Гаррисон. «Планета бабуинов» /.../

«Сентября второго: 2 чел., расход боепитания – 12 патронов. Сентября девятого: 1 чел., р. б. – 11 патронов. (Увертлив, сволочь!) Первого октября: упустил сволоча (р. б. – 99 патронов)! К сему – капитан Квотерблад, капитан».

Л.Кудрявцев. «...Вернулся с холмов» /.../

Виктор, Виктор Банев! Бедный Виктор Банев! Куда ты попал, где ты был? Бедный Виктор Банев!

Даниэль Дефо, Ант Скаландис. «Робинзон Голем» /.../

– И пей круг! /.../

– Запишу это в свою книжечку, – пробурчал Дон. /.../

Код бомбы был стандартный – набираешь три шестерки, а потом кодовое слово, которое оператору бомбы требовалось придумать свое в момент снаряжения ее взрывателем. Бомбу снаряжал Дон, и слово он тогда придумал сложное: «споспешествование». Никому ни в жисть не догадаться. /.../

– Мы в космосе, ежу понятно, – авторитетно сказал Дон. /.../

Девочка выросла, ее назвали Машей, жила в интернате «Аньюдин», хорошо пела, стала впоследствии нотным корректором в издательстве «Пластрон» (мир Черепаха, ЕН-1243), жила долго и счастливо и умерла в один день.

Антонов С. 2-Герой-2: Роман. – М.: Армада, 1999. – С. 5, 14, 21, 47, 48, 94, 113, 114, 244, 273, 337, 384, 412, 413, 418, 428, 441.

Легко быть добрым и законопослушным, если система поощряет именно такие качества. А если ты родился в Арканаре?

Ашкинази Леонид. Кого и почему надо жалеть // Млечный путь (Кфар-Саба). – 2018. – № 1. – С. 103.

Острейший ум лежал на трех больших близко расположенных валунах и был похож на довольно толстое зеленое стеганое одеяло. Я слышал о разумных мхах Гарроты, «воспринимающих людей» – цитируя фундаментальный справочник Стругацких – «как продукт их, мхов, невообразимого воображения». Однако симпатичный трёхглазый леонидянин, мой коллега, заместитель начальника литературно-философского отдела представительства цивилизации Леониды на планете Гарроте, объяснил мне вчера на коктейле, устроенном соответствующими отделами гуманоидных и семигуманоидных представительств по случаю моего прибытия, что это не совсем так. Было шумно в диапазоне от инфра- до ультразвука, шприцы и бокалы с местными и привозными напитками так и мелькали в щупальцах, руках и клешнях. Глава дипкорпуса, пожилой морохасец, имевший, как говорили, склонность к философии и литературе, расположился в углу, вставив шланг от бара в рот.

Ашкинази Леонид По иному пути // Эволюция (М.). – 2006. – № 3. – С.177-178.

Естественный следующий шаг – имитация стиля конкретных авторов. Один и тот же текст, исполненный под «Тихий Дон» и «Поднятую целину», под Набокова и Стругацких?

Ашкинази Леонид. Стремление к совершенству // Цифровой жук (М.). – 1998. – № 5. – С.103-105.

– Хорошо, – помолчав, произнес мой собеседник, – такое чистое и ясное сатори – это редкость. Это удовольствие. Помнишь, что сказал Малыш Стругацких?

Ашкинази Леонид. Черно-белое биение жизни: Разговоры со Всевышним // Некуд'а: Петербургские молодежные еврейские страницы (СПб.). – 2003. – № 8 (49). – С. 3.