АБС в беллетристике

– Мистика.

– Очень даже может быть, что и мистика, и чертовщина, и братья Стругацкие. /.../

С этого дня не читаю фантастики. А жаль. «Знание – сила» опять Стругацких печатает. С продолжением...

Рубан Александр. Взаймы у вечности // Рубан А. Чистая правда о том, чего не было. – Томск: Кн. изд-во, 1990. – С. 199, 222.

И только баба Нюта придумала славный ход: без единого дня продыху она засылала и засылала своего кроткого сталкера в безбрежную зону.

Рубина Дина. Синдикат. – М.: Эксмо, 2007. – С. 136.

Нельзя размениваться. Бисер перед свиньями местать в наше сложное и прекрасное время очень легко, ибо свиней пруд пруди, но невыгодно – КПД нулевой. Не советую, мнэ-э... съедят. /.../

– Ладно, – сказал Шут. Кряхтя, он встал и пробормотал рассеянно:

– На дрожку пойти...

– Шут, – спросил Дима, – а почему ты цитируешь всегда?

Шут усмехнулся грустно.

– Для конспирации, – сказал он, поразмыслив. – Так больше возможностей говорить от души. Авторитет. Дескать, с меня взятки гладки – это не я вас матом крою, а Шекспир, Ростан, Стругацкие, Бо Цзюйи...

Рыбаков Вячеслав. Дерни за веревочку // Рыбаков В. Дерни за веревочку. – Харьков: Фолио; Донецк: ИКФ «Сталкер», 1996. – С. 14, 19.

Обычные полчаса утреннего рукомашества и дрыгоножества мы нынче, увы, отменим по техническим причинам. Хорошее выражение всё-таки: рукомашество и дрыгоножество, я его от Симагина ухватил, а он откуда – не ведаю, вроде бы вычитал где-то...

Рыбаков Вячеслав. На чужом пиру. – М.: АСТ, 2000. – С. 203.

Русскоязычные иностранцы, с которыми его и его семью на несколько часов или дней сводила в поездках по Изрилю судьба, были те самые удивительные младенцы шестидесятых, подобных которым никогда не было и никогда больше не будет; были те, с кем он играл в полет на Венеру и в разгром Гитлера, сдавал экзамены, обменивался книжками, сражался класс против класса в школьный КВН, хвастался, что папина «Спидола» ловит «Немецкую волну», обсуждал повести Стругацких и пьесы Фриша и Дюрренматта, разбирал по косточкам «Девять дней одного года» и «Комитет девятнадцати» – кондово советские, но будоражившие мысль получше малодоступной и зачастую слишком уж тупо брызжущей ненавистью антисоветчины, бескорыстно спорил о коммунизме, о пришельцах, о путешествиях во времени... /.../

– Конечно, – с тихой твердостью ответил он. – Знаете, я в детстве очень много читал фантастики... Не все ее читали, не все любили, да. Но сам воздух тогда был пропитан... Завоевание космоса накрепко связалось тогда с построением коммунизма.

– Эка! – не удержался Бабцев.

– А вы вспомните! Для фанатов фантастики вообще сложилась четкая параллельная хронология: исследование гигантских планет Солнечной системы – это коммунизм в одной, отдельно взятой стране и мировое разоружение. Начало межзвездных перелетов – отмена границ и денег во всем мире. Интенсивное исследование Галактики – развитой всепланетный коммунизм... /.../

– В общем, он нам нуль-транспортировку изобрел. /.../

– А что? Мы именно так и нашли общий язык. «Ту-ут, ту-ут, ту-ут», – пели далекие маяки... Помните?

Алдошин глубоко вздохнул.

– Эх... – сказал он. Помедлил и добавил: – А ведь действительно пели...

Журанков не прерывал их, но видно было, как он обрадован этим коротким и словно бы зашифрованным диалогом: он явно знал к этому шифру все ключи. Он немного выждал, но, поняв, что обмен шифровками окончен, тихо сказал:

– Тогда вы меня поймете. В свое время Стругацкие в «Попытке к бегству» описали сверхсветовое перемещение так: с точки зрения земного наблюдателя корабль был размазан в пространстве от Земли до цели.

Он помолчал, задумавшись. Потом признался олигарху и академику, точно родным:

– Знаете, эта фраза решила мою судьбу, наверное. Сказано так красиво, так образно и так понятно, что мне позарез захотелось узнать, неужели нельзя и взаправду этак вот вырастать от звезды к звезде. /.../

Супруги, поначалу панически пищавшие и пытавшиеся царапаться своими игрушечными коготками, когда одного из них несли под лазерное извержение, уже к четвертой неделе лишь подергивали голыми хвостиками, суетливо нюхали воздух («Ты недалеко? И я недалеко! Скоро снова свидимся!») и, в общем, привычно ждали, когда эти громадные недотепы, стольк упорно занимавшиеся какой-то ерундой и столь беспардонно навязавшие им, души друг в други не чающим благородным мышам, в своей ерунде заглавную роль, натешатся и снова соединят чету в ее комфортабельном и обильном на еду персональном жилище для очень младших научных сотрудников. /.../

– Да, я посмотрел текст речи, пока ехал. Все как бы нормально, молодец, только надо усилить вторую часть... Ну, бодягу эту о социальных гарантиях. Обеспечение, увеличение, всемерное повышение, постоянное усиление... Чтобы не просто феньки, а такой, знаешь, гимн всем этим старым пердунам. Ну типа это... помнишь... Счастье для всех даром, и чтоб никто не ушел обиженным! А? – Он послушал и засмеялся. – Во-во! Очередями, чтоб ни один обиженный не ушел. /.../

Мы ведь тут, не смейтесь, мгновенное перемещение в пространстве на любые расстояния открыли. В фантастике это называют нуль-транспортировкой или телепортацией. Ну, и ещё по-всякому.

Рыбаков Вячеслав. Се, творю. – М.: Эксмо, 2010. – С. 15, 166, 194, 216, 250, 341, 453.