Интервью с писателем Владимиром Васильевым

   Первый вопрос: любишь ты интервью? Только честно.

   Трудно ответить. Это второе интервью в моей жизни. Поэтому ещё не знаю.

   Спрашивать, как ты начинал писать, не буду — слишком стандартно. Спрошу лучше, зачем ты начал писать?

   Потому что писать намного интереснее, чем читать. Как только я это понял, сразу начал писать. В возрасте четырнадцати лет.

   Ты считаешь, что выбрал правильную дорогу в жизни? В смысле, писательство. Или надо было пойти по другому пути.

   На сегодняшний день абсолютно точно известно — всё остальное я умею делать ещё хуже, чем писать фантастику. Получается, что так я приношу меньше всего зла.

   Это ведь тяжело — постоянно писать книги? Ты не устаёшь? Не хочется всё забросить и на пару лет спустить рукава?

   Устаю. Хочется, очень хочется. Но конвейер запущен, останавливаться нельзя. Стараюсь делать всё получше. Что получается — судить остальным.

   Как ты сам относишься к своему творчеству?

   Сдержанно-иронически.

   Думаешь ли ты, что в будущем твои вкусы изменятся и ты начнёшь писать, скажем, философскую фантастику?

   Вряд ли. Конечно, загадывать наперёд — дело неблагодарное. Но по сравнению с пятнадцатью годами мои вкусы практически не изменились. Поэтому у меня есть серьёзные сомнения в том, что я начну писать что-нибудь отличное от простых боевиков. Можно считать меня примитивом, но я действительно люблю боевики. Мне с ними интересно.

   Может быть, ты вообще бросишь фантастику и обратишься к реалистичной прозе?

   Никогда.

   Дом, близкие, обычные бытовые проблемы — очень мешает всё это работать?

   К счастью, бытовые проблемы года четыре назад успешно разрешились. Все есть — и дом, и холодильник, и в холодильнике. Надеюсь, что и в дальнейшем мои проблемы будут проистекать не отсюда.

   Теперь так: сам процесс написания доставляет тебе какое-то удовольствие?

   Естественно! Когда наколачиваешь последнюю фразу и готовый файл из каталога /work переносишь в каталог /gotov — душа просто поёт... Это невозможно объяснить, это можно только испытать.

   Как отражается твоё состояние в момент написания на содержании книги? Или ты специально, как говорят, вгоняешь себя в определённое состояние?

   Не, специально не вгоняю. Но текущее состояние, безусловно, влияет на тексты. Очень сильно. Иногда — с упреждением.

   Мнение автора. Сколько лет просуществуют твои книги? Точнее, через сколько лет их забудут?

   Книги просуществуют столько, сколько выдержит бумага. Забудут их спустя лет пять после публикации. Боевики — сиюминутный товар.

   Легко ли тебе сейчас издать книгу? Кто диктует условия, ты или издательство?

   Издать книгу легко. Конвейер запущен, всё, что я напишу сейчас, неизбежно будет издано. Это выгодно и мне, и издательству, и читателю. Условий никто не диктует, ни я, ни издательство. Именно поэтому я свободен, я пишу именно то, что нравится мне, а читатель может быть спокоен: заказных вещей не будет.

   Каждая новая книга — это для тебя сейчас событие? Или ты уже привык?

   Событие, конечно, но уже не такое яркое, как первая в жизни книга. К примеру, начало яхтенного сезона я ожидаю острее, чем очередную книгу.

   Ты пишешь книги просто потому, что пишешь, или пытаешься донести до людей какие-то идеи, повлиять на общество?

   А как незатейливые боевики могут повлиять на общество? Писать интереснее, чем читать. Зачем люди смотрят или читают боевики? За этим же я их пишу. Просто мне интереснее, чем читателям или зрителям, поскольку я худо-бедно могу диктовать условия очередной игры.

   Общество стоит того, чтобы для него что-то делать? Твоё мнение.

   Нет, не стоит. Общество в моём понимании — это толпа либо аморфных безликих ничтожеств, либо сборище негодяев. Хорошие люди встречаются исчезающе редко. К счастью, у меня давно сложился круг друзей, не подпадающих под подобное определение. Это главное, чего я достиг в жизни — друзья.

   Видишь ли ты среди современных авторов-фантастов гениев от литературы?

   К сожалению, как только фантаст становится серьёзным автором, он уходит от фантастики. Пример — Евгений Лукин. Это великолепный писатель. Но всё, что он сейчас пишет — это потуги на фантастику. Лучше бы он честно ушёл в мейнстрим. Ему тесно в одеждах, из которых он давно вырос. В итоге плохо всем: и фантастике, и Лукину, и читателям.

   Каким ты вообще видишь будущее фантастики? И заодно фэндома.

   Очень просто вижу: будут писаться и выходить хорошие книги. А мы будем приезжать на фэнские конвенты и опрокидывать чарку за уже написанное и ещё не написанное...

   Давай теперь о тебе. Какую музыку любишь? Какие фильмы? Какой образ жизни тебе ближе всего? Кто ты?

   О музыке: я люблю хард-рок восьмидесятых и раньше. Deep Purple и всё, что с ним связано. Beatles не люблю, предпочитаю Creedence, 10CC, Slade и Sweet. Twisted Sister и Manowar. Из более-менее современных групп выделяю Rammstein и Therion. Ещё люблю латиноамериканский и кельтский фолк. О фильмах: любимый режиссёр — Квентин Тарантино. Уважаю Камерона, Спилберга и Замекиса. «Криминальное чтиво», «Чужие», «Индиана Джонс», «Назад в будущее» — все эти фильмы стоят у меня на полочке и я их с удовольствием смотрю время от времени. Об образе жизни и обо мне: я непоседа и бродяга. Пару недель назад я вернулся из Москвы и Свердловска. Позавчера я приехал из Харькова. Сейчас поеду на море. Послезавтра я еду в Москву, а оттуда — в Питер.

   Что для тебя на первом месте, твои интересы или интересы окружающих? Ты жестокий человек или, скорее, мягкий и добрый?

   Невозможно сказать, что важнее. Нельзя не считаться с мнением и желаниями людей, которые тебя окружают. Но любой, кто утверждает, что не считается с собственными интересами — лжёт. Мне кажется, что жизнь — это постоянные поиски компромисса между собой и окружающими. О жестокости: я, скорее, жёсткий, чем жестокий. Слишком зол окружающий мир, чтобы быть мягким и добрым человеком.

   Много ли у тебя недоброжелателей? Таких, которые пытаются насолить, достать, подставить?

   Я слишком мелкая мишень, чтобы иметь недоброжелателей.

   А есть ли человек, которого ты хотел бы сжить со свету?

   Я хотел бы сжить со свету всех таможенников. Серьёзно. Достали.

   Ты хотел бы начать жизнь сначала, чтобы иметь возможность исправить ошибки?

   Я хочу дожить имеющуюся жизнь, а потом был бы не прочь начать всё сначала. И ни секунды не сомневаюсь, что второй круг мало чем отличался бы от первого...

   Каким ты видишь своё будущее как писателя и как человека? Когда ты планируешь уйти от писательской карьеры?

   Никогда не задумывался о подобных вещах. Пока писательство меня кормит и приносит моральное удовлетворение. Что будет дальше — понятия не имею.

   Твоя последняя в жизни книга должна быть чем-то совершенно замечательным? Так сказать, отметить уход. Ты уже думал над этим вопросом?

   Нет, не думал. Я очень надеюсь, что моя действительно последняя книга будет восприниматься мною как очередная. И о том, что она последняя, я так никогда и не узнаю.

   Большое спасибо!

   Большое пожалуйста.