Олег Овчинников

НА КРАЮ ВСЕЛЕННОЙ

А в это время где-то на краю вселенной умирал мальчик. Он был ещё слишком мал, умирал всего 84-й раз, поэтому к смерти своей относился как к некоему таинству. Он знал, что умирать легко. Достаточно лечь на спину, закрыть глаза, задержать дыхание, медленно досчитать до ста и остановить сердце. Но сегодня смерть не шла к нему. Ей мешала память.

Он вспоминал маму. Когда он был ещё совсем крошечным, она каждый вечер брала его на руки и очень нежно останавливала дыхание. Затем, когда он стал понимать, она научила его умирать самостоятельно. Они вместе играли в его игрушки, она читала ему вечером книжки, а он рассматривал картинки. А потом она говорила:

-- Уже поздно, сынок, тебе пора умирать.

-- Ну, мама, я же ещё не хочу умирать!

Куда интересней было играть в игрушки, строить дом из кубиков и слушать сказки. Ведь тогда они были вместе. А смерть всегда разлучала их, хоть и ненадолго. Когда жизнь только начинается, каждый час, отданный смерти, кажется потерянным напрасно.

"Местные жители называли свою планету Хрустальный Мир, потому что она представляла собой цельный кусок хрусталя. Комета, которая с катастрофической скоростью приближалась к ней, на восемьдесят процентов состояла из железа. В этот день они вошли в соприкосновение. Говорят, что вакуум не проводит звук. Это неправда. Звон слышался на несколько парсеков вокруг..."

-- Так нужно, сынок. Ночью все люди должны умирать.

-- Кто все люди, мама?

-- Ты и я.

-- А другие люди? Где другие люди?

-- Они уснули, сынок.

И две вертикальные морщинки у неё на лбу, и он понял, что она опять расстроилась, и что именно его вопросы послужили причиной. Но ему хотелось знать, и он спросил:

-- Что значит уснули, мама?

-- Как бы тебе объяснить... -- она медленно подбирала слова. -- Понимаешь, сон -- это как смерть. Только очень долгая смерть. И если ты уснешь, ты уже никогда не сможешь родиться снова.

И он понял. И ему стало страшно.

- Мамочка! Ну скажи, ты ведь никогда не уснешь?

Он готов был заплакать. А она взяла его на руки, прижала к груди и сказала:

-- Ну что ты, маленький! Конечно, я никогда не усну.

А потом она уснула.

"На планете со звучным, но непонятным названием Риэлта наступил Час Уединения. Каждый житель планеты забрался в собственную норку и в течение часа бил себя передней верхней лапкой в панцирь, восклицая: "Ну почему я не такой как все?". Частота ударов задавалась метрономом..."

Он привык, что перед смертью она всегда целовала его в щеку. Может быть, поэтому он сейчас не мог умереть. Но умереть надо, он уже чувствовал, как холодно стало вокруг. И если он не умрёт до захода солнца, то может просто уснуть. И во сне увидеть маму. Но он ещё слишком молод, чтобы засыпать. Он в третий раз досчитал до ста, и наконец-то ему удалось остановить сердце.

И солнце ушло освещать другую сторону планеты. И вслед за солнцем ушла атмосфера. Температура падала вниз, пока было куда падать. Жёсткие космические лучи прожигали планету в надежде найти что-нибудь живое. Но ничто не могло причинить вреда мёртвому мальчику.

"А на Планете Амазонок наступило Бабье Лето..."

А тем временем где-то на краю Вселенной родился мальчик. Он рождался уже в 85-й раз, но до сих пор не перестал радоваться этому событию. Как если бы оно было впервые.

 

---

---