ФИЛОСОФСКАЯ МИФОЛОГИЯ ФАНТАСТИКИ
или Размышления о мире Генри Лайона Олди...
Аркадий Киреев, культуролог
e-mail: vantala49@mail.ru , kapalika2002@yahoo.com , kapalika@lenta.ru
Привычное для Запада небрежение всем, стоящим ВНЕ моды затоваривает
полки книжных магазинов массой вторичных, а то и «третичных» книжонок о
бесконечных сражениях «добрых» и «злых» сил. Нам по-прежнему предлагают
все новые «войны драконов» и «правила волшебников», или, в лучшем случае,
вариации «страстей по Лейбовицу» в виде замаскированной под густым «бытописательством
Грядущего» ловчей ямы деконструктивизма с парочкой нео-фрейдистских кольев
на дне.
Но чаще всего в последние годы появляются «труды» - иначе не скажешь!
– с потугами на этакое quazi-философическое содержание. Мелькают в них
мелко изрубленные постулаты мистической философии суфиев вперемешку с лохмотьями
дзенских притч, а то и псевдо-ламаистскими мантрами. Этакое варево посыпается
острой приправкой из вошедших снова в моду солипсистов, экзистенциалистов,
ницшеанцев... в итоге «на стол» подается нечто в стиле тех китайских блюд,
где мясо неотличимо от овощей даже по запаху – одинаково зловонному...
Похоже, что эксперимент, нельзя сказать, чтобы удачный, покойного Фрэнка
Герберта с его «Дюной», основанной на дикой смеси ислама с дзен-буддизмом,
заполонил умы и сердца читающей публики, и заставил большинство англоязычных
фантастов свернуть на «дорогу в никуда».
Уж лучше, чем на этакое время и силы тратить, перечесть того же Юнга
или Фромма, Лао Цзы или буддийские джатаки, или хотя бы не менее
запутанно-изощренного Жака Деррида, наконец. (Я уж не говорю про Лосева,
Лосского, Голосовкера, или там Бахтина, - их, а равно и новую генерацию
молодых пост-советских мыслителей нынешние «модные философы» Запада просто
«в упор не видят»...). Ей-Б-гу, это будет куда более увлекательное и фантастическое
чтение, особенно «в рассуждении, чего бы подумать»!
Между прочим, вся эта, да и любая другая нормальная философия только
внешне противостоит мифологии, в том числе – и «мифологии Будущего», на
создание которой претендует Фантастика. Внутренние же интенции настоящей
философии включают, в частности, пере-осмысление той же мифологии, иными
словами - восстановление ее истинного смысла в качестве «этического видения
единства Мира, Природы и Человека». А поскольку современная «большая» философия
отбросила эти интенции в «клокочущую пустоту» пост-модернистских симулакров
(означающих без обозначаемых), то философское «свято место» сие заняла
как раз та Фантастика, которая вос-создает из мифологии – Миф во всей его
полноте, например, в такой...
«Миф есть в словах данная чудесная личностная история... Миф есть развернутое
магическое имя, взятое в своем абсолютном бытии...» (А.Ф.Лосев, «Диалектика
мифа», 1927-29 гг.)
В данном случае миф выступает не только и не столько как нечто исторически
про-житое и пере-житое человечеством, сколько как историческое долженствование
Будущего, та «точка Омега» (Тейяр де Шарден, «Феномен Человека»), в которой
сходятся все миллионолетние прихотливо-извилистые пути становления и развития
Личности... Или как первая в истории Человечества – но далеко не
последняя – попытка «упорядочивания Хаоса», уравновешивания «здесь-теперь-бытия»
Человека...
А вот свести воедино эти две ипостаси Мифа – пере-житую и пред-стоящую
– означает войти в мир «сильной необратимости» Времени, при которой Прошлое
и Будущее «стянуто» в точку Настоящего. И если в естественной сфере действия
неклассической науки - естествознания, о чем писал философ и историк науки
Борис Г.Кузнецов, этот мир вполне объясним и даже может быть декодирован
в виде более или менее строгих гипотез, то в гуманитарной сфере даже сама
возможность объяснения весьма сомнительна. Прежде всего потому, что в качестве
объяснительной базы, или же гипотезо-образующей системы, приходится обращаться
к Этике и Философии.
Но, с другой стороны, именно здесь открывается безграничное пространство
возможностей, оценку которых и выбор осуществляет самый загадочный из механизмов
человеческого мышления – творческая интуиция. А оформление выбранного веера
возможностей, протянутого из Прошлого в Будущее через Настоящее, и его
декодирование в виде некоторых философско-этических гипотез производит,
как ни странно, именно и только Фантастика.
При этом важно именно то, что поиск возможностей реализуется вне, или
в лучшем случае – на границе, «силового поля» Философии. То есть,
хорошая Фантастика лишь в очень малой мере пользуется готовыми «философскими
прописями», предпочитая самостоятельно выстраивать этические системы, причем
вовсе не обязательно придерживаясь рамок Добра-Истины-Красоты...
Почему на это не способны ни традиционно-реалистическое, ни тем более
пост-модернистское, концептуалистское, и им подобные виды искусства – объяснить
несложно, но не это сейчас важно для нас. А важно то, что Фантастика в
современном неклассическом мире объемлет собой и Миф, и Философию, становясь
тем, чем она и должна была стать – избранным явлением мировой Культуры,
обще-Культурным мета-лангом – языком декодирования Будущего и Прошлого
одновременно.
И тут знаменитое высказывание Рея Бредбери, – «Фантасты не предсказывают
Будущее. Они его предотвращают», - приобретает совершенно иной смысл. Смысл
РЕАЛИЗАЦИИ ВЫБОРА, потому что все, что может помыслить Разум, становится
так или иначе доступным для воплощения в бесконечном мире...
...Или иначе – Разум постепенно мыслит все новые и новые элементы Бесконечности,
пере-страивая с каждым новым по-мышлением собственную этико-философскую
базу? Или оба смыслообразующих процесса протекают вместе и одновременно,
восстанавливая цельность и целостность мира?
“Весь физический мир, конечно, есть слово и слова, ибо он нечто значит,
и он есть нечто понимаемое, хотя и мыслится, как механическое соединение
внутренно распавшихся элементов бытия» (А.Ф.Лосев, “Диалектика имени”,
1923-25 гг.).
Не об этом ли кричал Гамлет: «Распалась связь времен...»? И поражался
внезапно возникшему «Зачем же я связать ее рожден?»...
Об этом же – и всегда только об этом – пишут и настоящие фантасты.
Отнюдь не строители многотомных скучнейших «фэнтэзийных» эпосов и саг,
привносящие в фантастику вошедшие в моду традиции диккенсовского или бальзаковского
бытописательства. И не развеселые шутники, перекраивающие на фантазийный
лад несложные сюжеты евро-американского комедийного кино.
Настоящая фантастика, по точному выражению Е.Тамарченко, есть «граница
границ» - нахождение или пребывание в точке скрещения «Философии мифа»
(между его пере-житой и пред-сказующей ипостасями), «неклассического Настоящего»
(граничной точки Прошлого и Будущего), и «сущностного со-бытия Текста»
(на границе двух сознаний – автора и читателя, как определял место «события
жизни» Текста М.М.Бахтин). Только в этой точке фантастика становится Истиной,
или же отражением (ипостасью) Идеала на пространстве становления Разума.
И, пребывая в принципиальной оппозиции к мифам всех времен и народов,
фантастика берется пере-о-смысливать («мир... нечто значит...») их именно
с этой «границы границ», под остро неклассическим углом зрения, из самой
равно-удаленной от исходных позиций «точки вне-находимости автора» (М.М.Бахтин).
И тогда возникает новая мифология, точнее, целостная мифологемма («мир...
есть нечто понимаемое...»), соединяющая народы и времена тем, что, возможно,
назовут когда-нибудь «этико-философским откровением ХХ! века»... То есть,
по-мысливанием мира как заново воссозданной системы связей (а не
«механических соединений») между «...внутренно распавшимися элементами
бытия»...
...А пока – звенят в разговоре Блистающие, осторожно, чтобы не повредить
мягких и легкоранимых Придатков, срезая то пуговицу, то прядь волос...
И откликается им мальчишечий звонкий голосок: «Маленьких обижают!» - то
ли Геракл кричит, то ли Ификл, неважно, потому что это уже Человек кричит
– не Бог... И совсем уж из дальней дали эхом доносится звон струн старого
циня и песня «...шел монах за подаяньем...».
И кружатся на арене бесы-бессмертные, умирая для развлечения высших
каст – тех, кому дарована смерть. И рисует два иероглифа, только два –
«чистое» и «грязное» - будущий мессия, а пока всего лишь безумный повар-монах
монастыря Шаолинь. И сложным узором ритмических движений вяжет паутину
бесчисленных перевоплощений актер и лицедей Нопэрапон – человек без лица...
или с тысячей лиц?..
...Не сочтите это за претензию на некий всеобъемлющий трактат о мирах
и мифах Генри Лайона Олди. Скорее, это всего лишь наброски к вступлению
в предварительное исследование... или еще нечто в том же духе.
Потому что – да простят меня все авторы пред- и после-словий к книгам
Олди! – ни в одном из их текстов не вместилось именно это: вечная по-граничность,
«рубежность» олдиевского Текста, и та его изначальная многомерность, при
которой уже не «соединение далековатых», а их «нераздельность-неслиянность»
связуют воедино все части нашего вечного «Здесь-Теперь-бытия»...
И пере-осмысленный Миф становится Здесь уже не метафорой, а мета-морфом,
стоящим, как меч, «один против Неба» над Бездной Голодных Глаз...
...По сути, все книги Г.Л.Олди – он же харьковчане Дмитрий Громов и
Олег Ладыженский – составляют одну и единую «философскую мифологемму» нового
тысячелетия. Их аксиоматика развернута в Прошлое, а доказательная сила
обращена в Будущее – но пре-бывают все они в Настоящем, на той самой
«границе Границ», где только и реализуется сильная необратимость нового,
неклассического мира. Мира, в котором нам суждено жить, пока...
...не прийдет понимание того, что Мессия этого мира - это ты, и только
твоя, такая единственная и неповторимая, жизнь может искупить Мир – очистить
Диск, уничтожить Книгу, снять Рубежи, и... И даже сотворить Бога...
А что бывает, когда за работу принимаются всякие «институты прикладной
мифологии» с отделом «Мифической Реальности»? Всяко-разно, ничего хорошего...
Только с каждым их шагом мир становится, как говорила Алиса, «все страньше
и страньше...», пока не станет вообще о-страненным, словно театр Абсурда.
В этом театре даже подмена «обычных» рокеров, сросшихся со своими мотоциклами,
на кентавров-«китоврасов» проходит как рядовое сценическое действо. И остается
только заклинать самих себя: «Сойди с ума! Сойди с него, потому что ему
невыносимо тяжело!» (Г.Л.Олди, «Мессия очищает диск»).
И вот тогда, лицом к лицу столкнувшись с ино-реальностью ино-имени
по прозвищу «Миф сегодня...», и при этом оставаясь пребывать именно в «точке
вне-находимости» Автора и Читателя, начинаешь понимать – уже не просто
Разумом, а Душой и Духом, - что «возможно, мы просто живем уже с вами в
совершенно новой реальности, где прежние правды лгут, былые ответы издеваются,
а вчерашние сказки приходят и располагаются, как у себя дома...» (Г.Л.Олди,
предисловие к книге «Армагеддон был вчера»).
Так возникает цельность и целостность мира, в котором никакой логический
анализ не находит никакой логики, но в котором, как писал Ален, «каждый
элемент согласуется со всеми другими, образуя вкупе с ними некий пейзаж,
в котором все они сосуществуют». Этот мир поддается только восприятию –
более глубинной, чем суждение, функции сознания, которая обусловливает
его собственную возможность. Восприятие же, как отмечал М.Мерло-Понти,
на уровне рефлексии не разъясняется – с ним только совпадают и его только
понимают...
Поэтому и терпит поражение Семья богов-олимпийцев, столкнувшись с упрямым
и вне-логичным восприятием Человека. Потому что клич «Маленьких обижают!»
может прокричать только Человек – не Бог...
«Мы, спиной к спине у мачты – против тысячи вдвоем!...» - это сказано
раньше Олди (или позже Геракла?), но смысл – вечен...
Однако новая реальность «после Армагеддона» действительно уже существует.
Но не в виде «Апокалипсиса по Стругацким-Рыбакову-Столярову», коий по видимой
сути своей способен только на детские «страшилки», а в мире взрослых превращается
в «Акапулькопсис NOW!» (В.Пелевин) – и только этот «Акапулькопсис» в чем-то
истинно страшном совпадает с новой реальностью, опять-таки «схваченной»
только через ее восприятие...
Новая реальность не укладывается и в ощущения модерновых философов
Запада, с их отрицанием Человека Воспринимающего, - у них на глазах она
превращается в «клокочущую пустоту» симулакров... И в страхе перед пустотой,
за которую им не пройти, Фуко, Деррида и другие их последователи в разных
странах Запада деструктурируют весь Мир, будучи не в силах целостно
воспринять его.
А место философской нищеты и страха занимает Фантастика. Именно та
Фантастика, которая не боится «посмотреть в глаза чудовищ,/ и погибнуть
страшной смертью, славной смертью скрипача...» (Н.Гумилев).
Оказывается, что – не погибнуть. А о-жить, и упорядочить Хаос целостностью
восприятия Мира, для которого переливы красок, пластичность об-ликов и
размытость границ – обычное дело. Так рождаются феномены, так создаются
Отражения Янтаря (в том числе и новые, порожденные российской фантастикой
К.Мзареулова и П.Верещагина)...
Так зародился и о-жил «феномен Олди», детальное исследование которого
под силу только «живой философии» феноменов, а не мертвечине пост-модернизма
(впрочем, и классическая аристотелево-кантовская мысль утонет на первых
же шагах в глубину этого феномена – или уничтожит его живую ткань, со-творяя
в ней мертвые островки логики...).
«Как, как... Ширше воспринимать надо!» (Из проповедей Свами Шершавого,
Киев, 1983 г.)...
