ПРЕАМБУЛА:
Объединив свои творческие усилия более десяти лет назад, Олег Ладыженский
и Дмитрий Громов (а в творчестве - Генри Лайон Олди) не позволяют себе
расслабиться ни на минуту. "Бывает, текст не идет совсем. Но от этого есть
одно хорошее лекарство: работа, - говорят они. - Именно этот напор и позволяет
добиваться результатов."
ОСНОВНОЙ ТЕКСТ
Днем рождения Генри Лайона Олди можно считать 13 ноября 1990 года,
когда было написано совместное произведение "Кино до гроба и..." - рассказ
о вампирах, захвативших киностудию и снимающих фильмы о своих собратьях.
С тех пор издано 44 авторских книги (включая многократные переиздания).
Почти все они стали бестселлерами. Получены 12 литературных премий на фестивалях
фантастики (в том числе и международных) в России и Украине. Эксперты "Книжного
обозрения" утверждают, что в ежегодных рейтингах популярности и продаж
фантастической литературы романы Олди никогда не занимали мест ниже шестого,
даже при 25-кратной разнице в тиражах с "соседями" по рейтинговым ступенькам.
Но до того как Олег Ладыженский (по профессии - режиссер) и Дмитрий
Громов (в прошлом - химик) объединили свои усилия, каждый пробовал себя
в литературе порознь. Оба занимались в литстудии. Дмитрий, например, писал
рассказы и инсценировки, которые активно критиковал Олег. Но при этом стихам
Олега не всегда удавалось пройти "экспертизу" Дмитрия. Так продолжалось
пять лет - с 85-го по 90-й, пока они не объединили свои усилия, создав
новое направление в литературе, которое сами именуют, как "философский
боевик". Лихо закрученный сюжет плюс пища для ума и души. В давно известных
мифах писатели умудряются найти белые пятна, нестыковки и заполнить "пробелы"
своей, олдиевской, интерпретацией. Олди показывают, что у любой задачи
есть нестандартное решение, что видимые вещи всегда имеют скрытый смысл,
и овладевший методикой их открывать становится сильнее.
Сегодня Олег Ладыженский и Дмитрий Громов реализовали модель на редкость
счастливых людей: они научились получать наслаждение высшего порядка -
от работы. К тому же за это им еще платят гонорары...
"&": Олег, Дмитрий, как вам удавалось убеждать первых издателей?
Кто вас продвигал?
Олди: Пробивались мы сами. В начале 90-х мы были никому не известны,
нужно было зарабатывать на жизнь, а писать - в свободное от работы время.
Работали тогда в книготоргово-книгоиздательской фирме "Реванш". Занимались
редактурой, литературными переводами, менеджментом. Пришлось изучить процесс
верстки, полиграфию и многое другое - тогда на ощупь с закрытыми глазами
мы могли определить тип бумаги. Это к тому, что пришлось освоить много
смежных специальностей.
Фирма выпускала серию фантастики, и мы долго убеждали нашего директора
рискнуть издать сборник отечественных авторов, причем далеко не только
нас. Пробили положительное решение потом и кровью. Это была книга серии
"Перекресток", вышла в 92-м, называлась "Живущий в последний раз", по названию
нашего одноименного романа, вошедшего в сборник. В него же вошла повесть
"Витражи патриархов". 55000 экземпляров тиража были реально проданы за
5 дней... Но увы - идея заглохла по независящим от нас причинам. С большим
перерывом в два года в других издательствах вышли следующие две книги серии
"Перекресток". А всего с 1990-го по 1996-й все, что мы смогли пробить,
- это несколько журнальных публикаций, три сборника и две маленькие "сольные"
книжечки "Войти в образ" и "Дорога", изданные, кстати, за наш счет тиражом
1000 (вернее, 999) экземпляров каждая. Мы и наши жены продавали их чуть
ли не в переходах, возили по магазинам на комиссию. Намаялись, но продали
и даже, как ни странно, получили прибыль. Сегодня это раритеты. Нам известны
случаи, когда такое издание номиналом в один доллар уходило за 50. За эти
книжечки мы получили премию "Старт" в Екатеринбурге за лучший дебют 1994-95
годов.
Мы постарались, чтобы наши первые книги попали к издателям, экспертам,
критикам и знатокам фантастики. На тот момент мы долго собирали банк данных.
Только в издательства разослали около полутора тысяч писем.
"&": Как вы считаете, что является залогом вашей успешной работы?
Олди: Главное, что нами никогда не движут внешние силы и мы никогда
не ставим внешних задач. Мы не озабочены ни сроками сдачи текста в издательство,
ни объемом.
В тот момент, когда начинаем работать над текстом, и до того, когда
ставим последнюю точку в редактуре, мы не пускаем в этот процесс ни читателя,
ни издателя. Никогда этого не делали, не делаем и не собираемся делать
впредь. Также никогда не подписываем договор на незаконченную работу. Закончим
- тогда приступаем к деловым вопросам. И еще одно правило: никаких авансов.
Есть писатели, действующие по другой схеме. От них часто услышишь, что
к такому-то сроку необходимо завершить книгу, и это стимулирует их работу:
им нужно отработать аванс, а в противном случае они бы затянули процесс
до бесконечности. Мы работаем по-другому.
Что касается скорости написания - а от нее в какой-то мере зависит
качество работы - то, например, один роман (иногда двухтомный) обычно пишем
год. Есть исключения: трехтомник "Черного Баламута" рождался год, а двухтомник
"Нам здесь жить" мы писали три года.
"&": Для творческой натуры соотношение работы и таланта обычно трудно
оценить. Джек Лондон, например, считал, что оно составляет 90 к 10, подчеркивая
при этом, что успешная книга рождается не вследствие озарения и вдохновения,
а благодаря систематическому вкалыванию при норме 1000 строк (покупаемых!)
в день. А как у вас?
Олди: Похоже, хотя не совсем так, как у Джека Лондона. Мы не ставим
план написать в день столько-то строк, страниц или килобайт. Зато работаем
каждый день, кроме воскресенья, и у нас все равно выходит стандартная норма
- 7-10 килобайт у каждого. Но есть дни, когда мы заняты исключительно авторедактурой
или обсуждением, и таких дней немало. С утра садишься за машину (ПК. -
Прим. авт.), не зависимо от того, есть настроение или нет, выспался - не
выспался, болит голова или нет. Это не играет никакой роли. Да, бывает,
текст не идет совсем. Но от этого есть одно хорошее лекарство - работа.
И через час-полтора переделки, "чистки" или замены неудачного куска, как
правило, появляется нужное состояние...
"&": Каков ваш рецепт качественного литературного продукта?
Олди: Два личных критерия: пиши о том, что тебе нравится, и так, чтобы
за это не было стыдно перед самим собой.
"&": Учитываете ли вы запросы и потребности "своего читателя" при
написании книг?
Олди: Честно говоря, мы ни на какого конкретного читателя не ориентировались.
Было о чем сказать, нам хотелось это сделать, и это было интересно. Как
выяснилось, интересно это не только нам, но и энному количеству читателей.
Однако мы не можем составить усредненный портрет нашего читателя: на одном
полюсе пятнадцатилетний оболтус, который до этого прочел две книги за всю
жизнь, а на другом - семидесятилетний академик с возгласом: "Какая космогоническая
теория!". Поэтому ориентироваться на читателя - это, скорее всего, провал.
Предугадывать, чем поразить его в следующий раз, невозможно. Разброс по
разным группам - возрастным, социальным, образовательным - настолько велик,
что в образ среднего читателя в итоге попадет весьма небольшое число людей.
Сделать "ответ на усредненный запрос" можно попытаться, но это неизбежно
приведет к урезанию книги, неудовлетворению какой-то части читателей и
ее потере.
Кстати, заметим, самый коммерческий автор всех времен и народов (даже
если говорить о книжных тиражах, не принимая во внимание спектакли и экранизации)
- это Шекспир. Сложный, глубокий, насыщенный аллюзиями и реминисценциями.
И прекрасно издается, продается по сей день. Поэтому не стоит обобщать:
если продается - значит, попса, а если востребовано десятком эстетов -
значит, шедевр.
"&": Кто работает "зеркалами и фильтрами" для ваших произведений?
Олди: Только мы сами. По сей день постоянно сталкиваемся с ситуацией,
когда издатель говорит: "Вы с ума сошли! Этого никто не купит! Что вы наворотили:
какие-то старинные имена, запутанные сюжетные линии; это вся ваша мифология...
Да читатель в гробу ее видел - ему надо отдохнуть после работы!".
Выходит книга. И самый первый читатель (судя по письмам) громко негодует:
"Это провал! Это худшая вещь Олди". Проходит год, полтора. Тираж разобран
читателями. Допечатывался пару раз. И вдруг (вновь судя по письмам, статьям
и рейтингам) выясняется: эта книга - чуть ли не классика жанра, бестселлер.
Как при этом можно ориентироваться на издателя и читателя?
"&": Кстати, почему вы выбрали именно такой жанр?
Олди: Нас всегда привлекали мифы. Тем более, что мы живем в мире мифов,
а многие не отделяют их от реальности и не пытаются оспаривать их достоверность.
Например, миф: "Чапаев утонул в реке Урал". А он там никогда не тонул.
Или еще: "Под тевтонскими рыцарями на Чудском озере провалился лед: у них
тяжелые доспехи". Между тем доспехи русского дружинника были на 5-6 килограммов
тяжелее снаряжения тевтонца.
Это особенность человека: создавать мифы и искренне верить в них. Вот
и мы работаем не столько с историей, сколько с мифологией. Ставим задачу
найти взаимосвязи, которых никто не разглядел до нас. Можем включать реальных
исторических персонажей, но они в нашей книге проживут другую жизнь, впрочем,
вполне логичную для своего времени и народа.
"&": А какова ваша технология по написанию книг?
Олди: В ее выработке сказались профессии. Режиссер знает: чтобы получился
спектакль, должны слаженно работать множество специалистов - сценограф,
гример, осветитель, костюмер... Химик же знает, что для получения конкретного
результата необходимо найти сочетание нужных элементов в точной пропорции,
в определенной последовательности и режиме. Технология работы над текстом
у нас на этом и строится.
Сначала долгое время идет сбор материала: набросков, фрагментов, поразивших
нас фактов, событий или персонажей. (В это время пишем что-то другое.)
Собственно, работа над романом начинается с... прогулки по Харькову. Мы
разрабатываем и отсекаем сюжетные линии, разыгрываем сценки, спорим о характерах
будущих персонажей, уточняем будущую идею и концепцию. Говоря языком театра,
делаем то, что называется постановочным планом. Кроме плана и сюжета, нас
волнуют декорации и костюмы. Например, если работаем с Польшей XVII века
- должны знать, что такое жупан, на какие пуговицы он застегивался и был
ли у него воротник на крючочках. Если древняя Индия - мог ли брахман носить
кожаную обувь? Иначе в шкуру персонажа не влезть.
Что касается самого написания, то мы никогда не пишем рядом - каждый
за своим ПК. И каждый актер занимает на сцене свое место в строго отведенное
ему время. И каждый выбирает для написания ту главу, которую он хочет,
и споров никогда не бывает.
"&": Как вы нивелируете неизбежную в таких случаях разницу в стилях?
Олди: Это следующий этап. Написанный кусок уходит к партнеру, который
начинает его переделывать, не советуясь. Не в смысле переделок "лишь бы
сделать по-другому", а для улучшения стилистики, отсечения лишнего, добавления
нюансов, которые другой забыл. И, естественно, дорабатываются стыковки.
Каждый кусок проходит около дюжины таких редакций. К концу мы уже не вспомним,
кто его писал в самом начале. Читатели часто говорят, что могут определить,
где писал Ладыженский, где Громов. Правда, пока еще никто не угадал.
"&": Приходилось ли вам сталкиваться с фактами плагиата и нарушениями
ваших авторских прав?
Олди: Нет. А вот деловых проблем с издателями - сколько угодно. И это
вполне естественно. Ведь у издателя и авторов на договорном этапе противоположные
задачи. Издатель настаивает на контракте, по которому все права и максимум
финансовых выгод - у него. Автор хочет наоборот. Всегда стоит задача выработать
тот вариант, который устроит обе стороны.
"&": А что важнее для вас?
Олди: В деловом аспекте? Срок эксклюзива. Срок выхода книги. Авторская
редакция текста. Размер гонорара в разумных пределах. Его несложно отстаивать,
если имеешь голову на плечах и знаешь себестоимость книги (вот где пригодился
опыт работы в "Реванше"!). Если я могу просчитать прибыль издательства,
то могу и просчитать, сколько издатель может отдать автору. Следующие пункты
"контрактных боев" - условия выплаты: от 100% аванса до промежуточных выплат
по мере реализации.
"&": Какое место вы отводите собственной рекламе и продвижению сегодня?
Олди: Реклама еще никому не вредила. Но здесь главное - соблюсти правильную
пропорцию. Неписательская деятельность отнимает время и силы. И если переборщить
- не останется сил на роман. Но если забросить совсем - даже известный
писатель начнет получать минусы в той или иной форме.
У нас выработаны два канала своего внелитературного общения с читателем.
Живые встречи: презентации, творческие вечера. В этом плане мы открыты.
Второй канал - Интернет. У нас много наших страничек, на которых мы делимся
новостями, размещаем фрагменты новых книг, фотографии, статьи, отвечаем
на вопросы, даже недоброжелательные и агрессивные.
"&": Как вы думаете, подлежат ли ваши книги экранизации?
Олди: Да. С какими-то потерями, а возможно, и находками. Только пока
у нас не сложились взаимные интересы с режиссерами и продюсерами. Например,
недавно получили предложение - сделать "мыльный" сериал по книге "Путь
Меча". Но сразу отвергли его. Эта книга вообще вряд ли может быть экранизирована:
безнадежно потеряется вся соль. (Повествование ведется преимущественно
от "лица" оружия, мир описан языком, мыслями и чувствами оружия, которое
"живет" в удачном симбиозе с воинами. - Прим. авт.). И вообще, сериал -
это, с нашей точки зрения, не художественное произведение.
"&": А на какое предложение вы бы дали согласие?
Олди: Например, на полнометражный фильм уровня "Пятого элемента". Кроме
того, мы считаем, что некоторые наши произведения - благодатная почва для
анимации. Но, скорее всего, для нас сейчас важнее написать новые книги,
чем распылять усилия на экранизацию.
"&": Как вы считаете, удалось ли вам реализовать себя?
Олди: Мы счастливы тем, что можем полностью реализовать свои творческие
потребности. А что касается материальных... На семью, книги, хорошую музыку
хватает. Автомобилей у нас нет - просто не нужны. Мы настолько неприхотливые...
Наверное, могли бы работать интенсивнее, писать больше и зарабатывать,
например, на регулярные путешествия по миру, но это неизбежно отразилось
бы на здоровье и качестве книг...
Что касается объективной ситуации, то материальный уровень писателя
зависит не только от публикаций его книг, но и от системы продаж. С развалом
Союза рухнула система книготорговли. Теперь в миллионном Киеве зачастую
книгу можно купить в одном месте - на рынке "Петровка". В Харькове - аналогично.
Но ведь это ненормально!
"&": Важен ли для писателя официальный статус?
Олди: Нет. За два дня мы могли стать членами Союза писателей России
и Молдавии (были конкретные предложения), но, соблюдая гражданство, решили
ограничиться украинским членством. Однако... Вот уже два года тянут с принятием
нас в члены Союза. Аргументов два: "Ви пишете не українською" и "У справжнього
письменника книга народжується в муках, а не один раз на рiк"... Впору
удивиться: неужели Украине не нужны издающиеся писатели?
