Игорь Глотов
(г. Жуковский)

***

Барабанщикам "Голубятни на жёлтой поляне" посвящается...

Казематы, галереи, коридоры,
Лицеисты не желают больше гнуться.
Не сдержали ни запоры, ни заборы,
И назад они уж больше не вернутся.

Кто поменьше, уходили за ворота
От разрядников, насилия, цинизма.
А в лицей уже спешит за ротой рота,
Для порядка, что по принципам фашизма.

Наступали те, что детства их лишали,
Те, с которыми они непримиримы,
Они маленьких всерьёз не принимали,
А мальчишки взяли в руки карабины...

Уходящих за ворота прикрывали,
Отступать же не могли и не хотели.
Им приклады сильно в плечи ударяли,
Только пули почему-то не летели...

Из стволов на землю выпадали пули,
Поднимая пыли серые фонтаны.
Карабины лицеистов обманули,
И тогда мальчишки взяли барабаны.

Барабаны, барабаны, барабаны...
Барабанщиков неровная цепочка.
Губы сжатые, а палочки упрямы,
В их упорстве непоставленная точка.

Барабанов почерневших гулкий рокот
Смял, отбросил глазированные лица.
Наступления умолк тяжёлый грохот,
Отошли, но барабанщикам не скрыться.

Придавило их к стене, сжигая, пламя,
Что запущено жестокими врагами.
И с вершин они летят на камни прямо,
На мгновенье замерев между зубцами.

Их бичи, огонь и страх не покорили,
Но не залечить мальчишеские раны.
Вниз шагали, о пощаде не просили,
На зубцах свои оставив барабаны.

И летели, в жгучем пламени теряясь,
Сжавши воздух обожжёнными руками.
Над Планетой в синем ветре растворяясь,
Часть ушла из пекла боя ветерками...

Ветерками улетали с поля боя,
Уходили через пламя, не сдаваясь.
Им не чувствовать ни холода, ни зноя,
Но тоска в них не угаснет, разрастаясь.

А оставшиеся, что не улетели,
Обнимали землю тонкими руками.
От горячей крови камни почернели,
И не стать уже им больше ветерками...

Барабаны, барабаны, барабаны...

                                                Ноябрь 1990 г.

Татьяна Сороко
(г. Брянск)

* * *

Я доверчивый глупый котёнок,
Я люблю шоколад и цветы.
По утрам улыбаюсь спросонок,
Провожая ночные мечты.

Верю каждому доброму взгляду
И готова навстречу бежать.
Не суди меня, милый, не надо,
Мне иначе не жить, не дышать.

Да, я знаю наивна не в меру,
Да, я знаю на ком-то споткнусь.
Но оставь мне, господь, эту веру
Только с ней я по-детски смеюсь.

* * *

А мне нечаянно поверилось,
Что ждут меня мои моря
И что надёжная уверенность,
Как прежде, дремлет в якорях.

И что бродячий ветер трепетный
Рвёт паруса, зовёт их в путь...
И ветер тот мальчишка ветреный
Мне ночью не даёт уснуть.

Он всё поёт про бухты дальние,
Миндальным запахом дразня...
И волн далёких синь зеркальная
Всю ночь баюкает меня.

* * *

Почему всё так странно?
Ты не знаешь случайно?
Вот опять мирозданья
Не разгадана тайна.

А в глубинах сознанья
Отражение Божье...
Почему всё так странно?
Ты не знаешь?.. Я тоже...

* * *

                                                                Лёше

А в небе синем чуть повыше крыш
Свистящий холод из глубин пространства...
Но здесь чуть-чуть живёшь, а там летишь...
Там нет ни прочности земной, ни постоянства.

Всё зыбко там и синь, и глубина,
И жизнь сама в бескрайности Вселенной...
Но мать-земля, упряма и сильна,
К себе нас возвращает неизменно.