Я родился 4 октября 1970 года. Учился в школе с «английским уклоном» (это оказало на меня очень сильное влияние, интересовался историей Великобритании, очень нравится английская классическая литература, народная музыка и т.д.), последние два года — в классе с «математическим уклоном», что повлияло на меня ещё сильнее, так что в конце концов поступил в авиационный институт на специальность «электронные вычислительные машины»; закончил в 1992 году (и до сих пор немного жалею, что не стал математиком). Работаю программистом (научные расчёты, база данных, графика), изредка подрабатываю переводами. Программирование для меня не только работа, но и основное хобби. С детства фанатично увлечён фантастикой в любых видах и любых жанров, в том числе критикой, живописью и так далее. Люблю книги читать (кроме ВПК — Стругацких, Кэрролла, Диккенса, Борхеса, Шукшина, Кабакова, Лема, Шекли, Твена, Роберта Янга, Н.Носова, Милна, Митчелл, Голсуорси), музыку слушать (битломан, но вообще слушаю любую музыку, которая мне нравится, — поп, рок, джаз, классику и пр.). Из книг Крапивина больше всего нравятся «Голубятня на жёлтой поляне», «Болтик» и «Наследники (Путь в архипелаге)». Серьёзно отношусь к политике (сторонник «Выбора России»), атеист. Немного интересуюсь психологией, эсперанто и рэндзю (играл когда-то по переписке). Коллекционирую переводы книг Кэрролла (и вообще кэрроллиану). Немного играю на гитаре, но очень плохо.

«Урезанная автобиографическая справка для рубрики «О себе» от 14 сентября 1996 года»

Мои фэ, и, о: Кожевников Василий Геннадьевич.

Родился в год 1957-й, год Петуха, на границе между Весами и Скорпионом, 24 октября (согласно «Свидетельству о рождении»).

Это, конечно же, не могло не сказаться на характере, который, мне кажется, не сахар...

Как показывают прошедшие годики, я:

• а) анахорет, то бишь человек, неплохо чувствующий себя в уединении;
• б) безнадёжный мечтатель, что значит — надежды на избавление от — нет;
• в) воистину тот, в ком силён дух противоречия (в частности, люблю поспорить, и не всегда, признаться, ради поиска истины);
• г) где-то излишне ленивый тип, к тому же несколько безалаберный (часто делаю не то, что надо бы, а то, что хочу... или не делаю);
  д) довольно непостоянный в своих интересах субъект, хотя не сказал бы, что ограниченный.

Имею, однако, и безусловно положительные качества — три: не курю, не пью, не собираюсь. Кое-кто считает, что их несколько больше... Ну, со стороны видней.

Несмотря на то, что место моего рождения — город Красноуральск Свердловской области, родиной своей считаю Вятку. Предлагаю кое-какие рифмы по этому поводу.

Итак: я занимаюсь стихосложением. Более-менее серьёзно занимался этим делом, когда совершенствовал некоторые свои способности в Кировском художественном училище. Увы, развить их до степени таланта не сумел — по причине г).

Три года был преподавателем в ДХШ. Ввиду предвзятого (согласно самооценке) отношения к детям посчитал себя профнепригодным, уволился. С тех и до сих пор работаю резчиком по дереву.

Будучи книголюбом ещё с дошкольных времён, в КХУ раскрыл для себя любимого писателя — Михаила Леонидовича Анчарова, как, впрочем, и многих других авторов, в том числе Владимира Высоцкого, в ДХШ — В. П. Крапивина и Дж.Р.Р.Толкиена, несколько потом — fantasy как жанр. Всё это сейчас занимает верхние строчки рейтинга моих симпатий. Хотя, со временем, признаться, всё больше хочется писать, нежели читать, пусть это и громко сказано.

Сочинительство — одно из моих настоящих увлечений. Менее серьёзные— книгочейство, оружие (стрелковое и холодное), нумизматика, что-нибудь мастерить, рыться в старых журналах и вообще в старом хламе, телик...

Любимое время года — лето. Любимый цвет — зелёный. Любимый запах— свежеспиленных осиновых дров. Любимая еда — окрошка. Любимые: музыка — «АББА» и ностальжи; певица — сейчас Таня Буланова; художник — Валентин Александрович Серов; фильмы — «Кавказская пленница» и «Обыкновенное чудо»; мультик — «Бременские музыканты»; телепередачи — КВН, «Маски-шоу», «Городок».

Отношение к политике — так себе. Семейное положение — холостяк (комплексую). Основной недостаток — свободного времени. Появлению клуба «Лоцман» — рад, состоянием на данном этапе — удовлетворён. Жизнь — люблю!

Родилась я 26 июля 1967 года в деревне Турыпино Раменского района Московской области. Это где знаменитая Гжель. И именно в Турыпино находится головное предприятие производственного объединения «Гжель». Hо с четырёхлетнего возраста живу в посёлке Красково (Люберецкий район). После школы окончила педучилище по специальности «учитель начальных классов», затем пединститут (исторический факультет). С момента окончания вуза работаю в школе учителем истории.

Мама — пенсионерка, бывший агроном, отец умер несколько лет назад, был инженером. Есть брат, младше на 2 года, в настоящее время живёт отдельно (с женой и сыном).

Увлекаюсь книгами, спортом, иностранными языками, люблю театр, искусство, авторскую песню. Играю в московском клубе знатоков «Что? Где? Когда?» (вообще-то, официально это называется «Клуб интеллектуально-творческого развития «МАГИ»»).

Любимые книги В.К.:

1. «Колыбельная для брата»;
2. «Журавлёнок и молнии»;
3. «Мальчик со шпагой»;
4. «Возвращение клипера «Кречет»».

Любимые книги других авторов. Поскольку любимых книг у меня очень много и трудно вместить их в десятку, а тем более, в пятёрку, и вообще трудно расставить всё по ранжиру: это — самое любимое, это — менее любимое и т. п.; пожалуй, лучше я просто перечислю самых любимых авторов, у которых я с удовольствием читаю почти все вещи:
И.С.Тургенев, А.И.Куприн, М.А.Булгаков, В.Быков, И.Северянин, К.Бальмонт, Г.Г.Маркес, Ю.Поляков, В.Токарева;
ну и плюс несколько отдельных книг других авторов:
— М.Митчелл «Унесённые ветром»;
— В.Пикуль «Мальчики с бантиками»;
— Д.Гранин «Иду на грозу».

Вообще, я читаю самые разные книги, на разные темы (но правда, отдаю предпочтение отечественной литературе, а не зарубежной). Читаю и фантастику, и детективы, но всё же предпочитаю произведения о «реальной жизни», если можно так выразиться, а не о каких-то фантастических событиях.

В моей собственной биографии нет ничего интересного. Я достаточно скучный и малообщительный субъект (так получается, к сожалению). Даже завязать любые знакомства для меня целая проблема... Вот так. Что же до любимых книг ВПК... Это тоже сложный вопрос — какие из них самые-самые... Ладно, попробую.

1. «Острова и капитаны», конечно! (Особенно, 3-я часть — «Hаследники».)
2. «Голубятня на жёлтой поляне».
3. «Шестая Бастионная», «Белый шарик...», «Трое с площади...», «Синий город...», «В ночь большого прилива», «Помоги мне в пути», «Сказки о рыбаках и рыбках»... и прочие, прочие... (дальше, кому интересно, смотрите библиографию — не могу что-либо выделить — все хороши!)

Книги прочих авторов. Тут проще.

1. Д.Р.Р.Толкиен... «Властелин колец» (но не Перумов, ни в коем случае— совсем другая «начинка», «если вы понимаете о чём я...»).
2. Д.Мережковский «Александр I» и др.
3. H.В.Гоголь «Вечера...» и др.
4. В.Короткевич «Колосья под серпом твоим» и др.
5. А.С.Пушкин «Руслан и Людмила» и др.
6. А.Линдгрен «Мио, мой Мио» и др.
7. Стругацкие «Град обречённый» и др.
8. Г.Троепольский «Белый Бим...»
9. Д.Балашов «Младший сын» и др.
10. и прочие, прочие...

Здравствуйте! Меня зовут Макс Черепанов, а живу я в стольном граде Челябинске, ну это рядом с Екатеринбургом, на Урале. Город мне мой по душе, хотя мы все наверное тут мутанты из-за радиации, и вообще жить хорошо, но речь сейчас не об этом.

С юных лет мне здорово нравились книги Крапивина, хотя я тогда и не знал, что это его книги, потому что в таком возрасте на фамилию автора не смотрят, а просто глотают содержимое. Но, как ни странно, систематически искать и находить книги В. Крапивина (ну, не могу я писать ВПК, у меня ассоциации с военно-про мышленным комплексом возникают) я начал не так давно, года два-три назад, а лет мне сейчас не много ни мало 21 (ура, я совершеннолетний даже по швейцарским законам, и теперь могу купить где-нибудь там банку пива).

О существовании клуба «Лоцман» я узнал совершенно случайно, а до тех пор думал, что я один такой странный — из детского возраста вышел, а книги Крапивина любить не перестал. Поэтому, не на что особенное не надеясь, написал в эхо-конференцию электронной почты письмо, а не интересуется ли кто книгами известного автора? И там мне ответил Равель.

Поэтому вышло так, что все выпуски «ТС» я прочитал за раз, и ко многим дискуссиям опоздал так на годик-другой. Жаль немножко, но там и без меня неплохо разобрались, а высказаться всегда лучше поздно, чем никогда.

По примеру Игоря Глотова, сначала немного о себе. Я профессиональный программист (первый раз за дисплей в 4 года, первая программа в 7 лет, первая проданная программа в 14), сейчас перешел на пятый курс ЧГТУ по специальнольности, естественно, «Вычислительные машины, комплексы, системы и сети». В университет пошел не от хорошей жизни (научить там вряд ли меня чему-то могли, скорее наоборот было), а с желанием вполне определенным не загреметь выполнять почетную обязанность, которая священный долг. Можно долго спорить о патриотизме, но в рамки нравственно-духовной концепции, в шутку именуемой дзэн-пофигизмом, которую я для себя разработал и коей пытаюсь иногда по мере сил следовать, когда мне становится не совсем все равно, такая линия вполне укладывается. Как было хорошо сказано в «Евангелии от митьков»: «Не напрягайся, и обломится тебе». Ну, не мое это — армия.

Читал хороших фантастов практически всех. Стругацких, Брэдбери, Шекли, иногда Толкиена, Хайнлайна, Стивена Кинга, Воннегута. Некоторые штучные вещи нравятся, вроде хеллеровской «Уловки-22». Слушаю главным образом «Наутилус», мне у них нравится как и прежний стиль «Эта музыка будет вечной», так и тот, в котором они работали последнее время. Жаль, что ребята собрались расходиться. Кстати, опять же «не дожали» этот вопрос на интервью, ну не слышал В.П. того же Бутусова, ну дайте послушать прямо на месте и тут же о мнении спрашивайте. Eстественно, положительно отношусь к Цою, Высоцкому.

Если бы мне нравилось только читать хорошие книги, то на этом разговор можно было бы и заканчивать. Но проблема в том, что мне иногда нравится еще и писать. А начиналось все так...

Во временной промежуток с 1991 по 1996 практически во всех крупных городах, исключая почему-то Москву ( нетворческий там климат, что ли) существова ли так называемые тусовки в газетах бесплатных объявлений. В Челябинске это была газета «Тумба», в Екатеринбурге — «Ярмарка», в Новосибирске — «Доска Объявлений» и «Клуб Одиноких Сердец», в Питере — «Сорока», и так далее, всего более двух десятков наименований. На купонах объявлений, отсылаемых в эти газеты, люди писали не банальное «куплю-продам», а все, что приходило в голову, часто это были стихи, какие-то мысли, воззвания, препирательства между собой и так далее. Как правило, под псевдонимом. Некоторые наиболее активные товарищи имели таковых псевдо несколько, и писали не только в газеты своего города, но и распространялись по России, например в Челябинске меня знали как Hackerа или Кайфолома, в «Ярмарке» — как ERETICa, в Пензе — как RainBow Dragona, и так далее... Поскольку размер купона ограничен, 25-30 слов, то и мысли приходилось излагать сжато, лаконично. Это была неплохая школа для многих. В эпоху расцвета о нашей челябинской тусовке писали в местных газетах, мне на пару с тусовщиком по псевдо Робот удалось как-то попасть на радио, мечтали сделать телепередачу и даже отсняли материал, но в эфир он не пошел...

Потом как-то так вышло, что практически везде тусовки позакрывались. Где-то это произошло из-за вырождения движения, поскольку те, кто стояли у истоков, из тусовок выросли, а пришедшие им на смену не смогли поддерживать тот высокий уровень, что был вначале. Где-то возобладал экономический момент — редакциям показалось, что разместить рекламу памперсов выгоднее, чем малопонятные широкой общественности тексты. Кто-то просто закрылся. По-моему, сейчас осталась только «Сорока», но вроде там объявления стали платные со всеми вытекающими...

На заре возникновения тусовки вышло так, что пришлось писать очень много писем. Многие тогда еще играли в разведчиков, до идеи общего сбора в одном месте еще не додумались, и получалось так, что люди жили буквально в соседних домах и разводили переписку не хуже Энгельса с Каутским. В общей сложности у меня было примерно около сотни респондентов, и под влиянием постоянного упражнения в эпистолярном жанре выработалась способность по одному письму, даже по нескольким первым строчкам, определять характер, склонности, уровень сознательной деятельности написавшего. Одновременно сам становишься докой по части написания писем, знаешь, как исписать несколько листов и не устать, о чем писать можно, а о чем лучше умолчать, и так далее. Итогом этой бурной бумажной деятельно сти явилось то, что теперь я считаю, что один телефонный разговор может сказать о человеке больше толстой-претолстой пачки писем, а одна личная встреча заменит собой не один десяток разговоров. Так или иначе, это тоже была своего рода литературная школа, хотя и несколько специфическая.

Тусовки закрылись, но «тусовщики» остались. Среди них немало одаренных личностей и иногда неплохих писателей. Издается масса самиздатовских газет, наиболее известной из которой является «Темная лошадка», распространяющаяся в основном в Новосибирске и Питере. Для многих начинающих литераторов это может быть неплохой стартовой площадкой. Если кому интересно, то я послал Равелю несколько образчиков, наверное пара контактных адресов будет упомянута.

Тусовка не давала эмоционально закиснуть, что ли, поддерживала интеллект в рабочем состоянии. Цели стать писателем у меня изначально не было, но просто иногда возникало желание написать — и выходило нечто. А потом оказывалось, что данное нечто многим нравится, и это сподвигало на новые вещи. Так что, теперь такая цель есть. К сожалению, изрядно досаждают сложности со временем, главное препятствие на пути самовыражения, ну да это проблема не только моя.

В этой связи мне весьма интересно, каков был творческий путь самого В.П. в юности. А то в книгах есть два В.П. — один ребенок, пишущий «Остров» на старых газетах, и другой — уже маститый мэтр, увешанный регалиями (ну, образ Решилова хотя бы — кстати, мне не очень-то верится, что на него В.П. не переносил некоторых своих черт — переносил, и еще как). А что было между? Взлеты, падения, удачи, неудачи, первые публикации, вторые, творческий поиск, моменты истины, периоды депресcии, первое узнавание имени, первый автограф... Об этом, к сожалению, не спросили в интервью самого В.П... Но с другой стороны, еще и не поздно это сделать. И пусть будет не поздно еще очень-очень долго.

И здесь не соглашусь с Весниным в том, что любители творчества В.П. — как правило, одиночки. Допустим, у меня такой проблемы не стоит, то есть от одиночества как такового определенно не страдаю — двое настоящих друзей и по меньшей мере с десяток хороших товарищей. Другое дело, что у меня совершенно не развито чувство коллективизма. Любых групп всегда сторонился, и ощущать себя частью коллектива всегда почему-то было не очень приятно. И происходило это не из снобизма или еще чего-то подобного, коллектив коллективу рознь, а просто никогда не нравилось играть в команде. Не знаю, насколько это типично для большинства.

Ни на какие подклубы делиться не надо, мы уже один раз разделялись, перед приходом монголо-татар (заезжено, но справедливо). А кружки по интересам сформируются естественным образом.

И не каждый любитель книг В.П. способен на то, чтобы работать с детьми. Я, например, однозначно нет — и из-за неконформности в коллективе, и от отсут- ствия элементарных навыков. Тонкое это дело, дети. Однажды поймал за шкирку пацана, который на полном ходу троллейбуса пытался выпасть в неожиданно раскрывшуюся дверь, на этом мое командорство и закончилось. Знаете, что он мне сказал? «Чего хватаешь?». Ни спасибо, ни пожалуйста. В принципе, мне практически все равно было, что он мне скажет, главное — жить, дурак, остался, и не калекой; а будь на моем месте романтик какой-нибудь, мог бы и разочароваться в самой идее. Это я к тому, что если начинаешь проникаться идеей командорства, то будь готов к тому, что отдачи никакой или почти никакой получать не будешь.

Тут еще такой момент — мне встречалось такое мнение, что отношений, описанных в книгах Крапивина, такой дружбы и так далее в реальной жизни не существует, что это идеализированная модель. Очень близкая иногда к реальности, но все-таки модель, в полном объеме невозможная в действительности. Вот интересно, что думет об этом сам В.П...

Еще понравился здоровый цинизм статей Кертиса (или — Дмитрия Лысенко, как вам больше нравится). А что касается псевдокрапивинских отрядов, которые Дмитрий критикует, то ведь он сам вначале упомянул, что В.П. не создавал никогда никаких методик. И правильно, кстати — любая методика изначально ограничена просто потому, что она уже есть. В.П. ведь никого не заставляет поступать каким-то определенным образом, только — «смотри сам». Стиль без стиля, кредо — в отсутствии всякого кредо. Если дом вышел кривой, то винить надо не всегда архитектора — может, не из тех кирпичиков строили, или строители сами далеки от идеала... А здесь, если продолжать выражаться образно, и проекта-то дома никакого не было, а только пожелания, каким он должен быть — большим, светлым, просторным.

Когда я просил Равеля выслать мне ТС 1-12, то немного опасался одной вещи. Всегда ведь существует опасность пресытиться тем, чем активно интересуешься. Например, есть такая компьютерная суперигра всех времен и народов, называется DOOM. Сложно найти IBM-компьютер, на котором бы она не стояла. Для тех, кто не знает, суть там в следующем — кровавый лабиринт, вид «из глаз» героя, добротная иллюзия погружения в мир игры. Обычно игроки имеют дело с тварями, населяющими лабиринт и управляемыми компьютером — монстрами, даже в таком виде игра захватывает. Однако, много интереснее играть в нее человеку против человека по сети или модему. Было время, когда я очень увлекался такими поединками, играя не лучше и не хуже своего окружения, и как-то набрался наглости вызвать на поединок чемпиона Челябинска по DOOM'у. За пять минут игры меня убили с полсотни раз, мне же не удалось сколько-нибудь серьезно зацепить оппонента — по уровню просто носился вихрь, собирающий все оружие, патроны, аптечки и мимоходом приканчивающий меня, если я попадался ему на пути. Немудрено — я играл на клавишах против мышиста со включенным автобегом и парой специальных примочек, дающих преимущество, ну спецы меня поймут. Тогда я послал противнику сообщение «я все понял» и отключился. Потом был год тренировок. Я перешел на раскладку клавиш, на которой играет большинство фанатиков DOOM'a, стал играть на мыши, изучил все примочки к DOOM'y, нарисовал несколько уровней для игры (рисование своих уровней для думера — что-то вроде медитации для тех, кто увлекается восточными боевыми искусствами). В качестве спарринг-партнеров упражнялся с теми, кто отстоял от чемпиона не так далеко в табели о рангах. И вот через год мы снова сыграли. Было три партии до ста смертей, две я проиграл, а одну выиграл, но всегда с незначительным преимуществом, в 2-3 очка. Так что можно было сказать, что реванш состоялся, а я стал «крутым» игроком.

И я больше не играю в DOOM.

Всем, наверное, еще по школьным урокам литературы знакома ситуация, когда берут конкретное произведение конкретного писателя — рассказ там, повесть или стихи, и давай разбирать их по косточкам: этот-де пассаж обусловлен такими-то предпосылками, вот здесь автор обличает тех-то и то-то, а тут имелось в виду вот это и ничто другое... Короче, «музыку разьять, как труп, поверить алгеброй гармонию». Анализ, конечно, дело хорошее, но если человека сначала по рукам-ногам разобрать, а потом снова сшить, он ходить, петь и смеяться уже не будет. Так и с вещами Крапивина — разобрать их вот так по частям можно, доскональный анализ провести, выяснить все мотивы действий персонажей, определить раз и навсегда скрытые мысли, зашитые в тексте, провести параллели, дружно заклеймить и так же дружно поаплодировать, а если вдруг неоднозначный герой попался, то раскрасить его полосато, как зебру: вот это в нем хорошо, это плохо, и вот такие есть перспективы развития. И все это хорошим оборотистым языком отличника, никогда за сочинения меньше пятерки не получавшего, своевременно подкрепляя тезисы цитатами. Можно, но только зачем? Мне всегда казалось, что у каждого восприятие всех событий очень личное, и произведение воспринимается только в целом. Без «тигр состоит из средней и передней части». И все-таки здорово, что Крапивина в школе не проходят, там бы... классифицировали в лучших традициях, бррр. «Кто скажет, почему поэт в своих стихах называет осень золотой?».

Утешает одно, что тематика альманаха — вечная, и по кирпичикам Владислава Петровича просто так не разберешь. Но по мне, так и пытаться не нужно. И если этим занятием не увлекаться, «ТС» не изживет свою основную идею никогда.