Древние (греки, вавилоняне, индусы, персы, ацтеки, скандинавы и т.д.) или вообще не знали будущего, или относились к нему весьма пессимистически. Золотой век -- это прошлое, нынче век железный, впереди космическая катастрофа, гибель людей и большей части богов.

В иудаизме впервые возникает концепция финального исправления мира и воцарения милостивого Бога на земле, когда возляжет "овечка со львом". В христианстве снова отрабатывается концепция тотальной катастрофы, светопреставления, но и вполне сохранена иудейская идея окончательного исправления и прихода царства Божия на землю.

Поскольку коммунизм активно обезьянничает, подражая религии, то и у него есть "свое" светопреставление, то бишь мировая революция. Пролетариат выходит как из преисподней, из горячих цехов и шахт, и уничтожает старый мир с помощью серпов, молотов и других производительных сил. Подробности смотри на картинах Босха. После революционного светопреставления должно немедленно прийти на землю светлое будущее, где мультиоргазмически сольются все и всяческие грани.

При Ленине, Сталине и Хрущеве коммунистическое "завтра" отделялось от настоящего "сегодня" небольшим промежутком в пять-пятнадцать лет. Пропаганда внушала, а люди охотно верили, что если станет больше электричества, стального проката, стекла и бетона, пластмассовых изделий и точек общепита, автоматически наступит то самое, когда "каждому по потребностям". Сомнения в этом карались быстро -- вплоть до вышки.

Начиная с эпохи Брежнева, будущее стало стремительно уноситься вдаль, пока не скрылось за пропагандистским горизонтом. В мыслях же простых советских людей оно начало рисоваться ухудшенным вариантом настоящего.

На демократическом, но скудоумном Западе будущее долгое время не было сферой деятельности официальной пропаганды, оно словно отдавалось на откуп "кремлевским мечтателям". Пожалуй, только во времена ресурсного кризиса середины семидесятых, о нем стали заботиться в высших эшелонах власти.

Появилось немалое число моделей ближайшего будущего (далеким, естественно, занимаются лишь писатели-фантасты). Концепция нулевого роста римского клуба, теория постиндустриального общества Белла и Ростоу, концепция третьей, информационной, волны Тоффлера, концепция о затухании исторического процесса Фукуямы. И что характерно, все эти построения, даже самые свежие, на данный момент, в общем, можно считать недостоверными.

Западная прогнозстика, футурология сейчас как будто замерли, стиснутые цепями либеральных и гуманистических догм. И это на фоне того, что весь мир находится в неустойчивом состоянии хаотической перестройки.

Так и хочется сказать, что ее застрельщиком тоже был известный ставропольский мечтатель. Но, скорее всего, планета просто не рассчитана на то количество людей, которое на ней собирается проживать, причем проживать хорошо.

Любая перестройка -- это кризисы.

1. Первым из них был замечен кризис в области естественных ресурсов -- неотвратимое истощение полезных ископаемых. Особо критично иссякание легко доступных и дешевых углеводородных ресурсов, накопленных предыдущей эволюцией жизни. За них, кстати, и богатая страна не постесняется повоевать. Но, что говорить, на трупах динозавров и трилобитов далеко не уедешь и лет пятнадцать-двадцать назад энергетический барьер встал на пути всеобщего благосостояния. На Западе принялись резать социальные программы, в СССР начала пропадать колбаса даже в крупных городах.

   Еще более опасным в перспективе является истощение земельных ресурсов. Именно нефть и интенсивно эксплуатируемая земля давали возможность населению планеты увеличиться в течение века в три раза, а в некоторых регионах -- до десяти раз.
    

2. Однако цивилизованный Запад, а Европа особенно, переживает демографический упадок и "деградацию" рабочей силы. В течение двадцатого века в большинстве западных стран на смену классическому капитализму пришло "социальное государство" и "социальное рыночное хозяйство". Практически каждый западный гражданин имеет право на квартиру, машину, отдых на теплом море и социальные гарантии на случай безработицы, болезни и старости. Бюрократия и развитая социальная система избавили человека от страха остаться одиноким и беспомощным. Но при том они лишили его и инициативы, способности рисковать. Прежние большие семьи и обилие детей тоже стали экономически невыгодным делом. Перегруженная социальная сфера, бюрократизм и демографический спад создают трудно разрешимые проблемы даже для мощной рыночной экономики. Рабочие руки становятся все более малочисленными и дорогими, а в производство закачивается низкоквалифицированная рабочая сила из стран Третьего Мира.
    
3. Каждый, кто смотрит программы новостей по телеку, замечает демографический и политический подъем Третьего Мира, и особенно мусульманского. Патриархальные нравы в сочетании с заимствованными технологиями в области медицины привели там к демографическому взрыву и созданию "живых кипящих котлов". Демографический рост, в первую очередь, означает возникновение огромного слоя незанятой молодежи. Юноши, разогретые половыми гормонами и завистью, отлично впитывают экстремистские идеологии (которые часто маскируются под религию). Характернейший пример -- это Иран. Шах Реза Пехлеви, проводивший политику вестернизации, сметается народным бунтом. После этого за двадцать лет население страны увеличивается в два раза. И именно этот фактор поддерживал у власти экстремистов, именно поэтому проигранная война и потери в миллион человек только усилили режим аятолл.
    
4. Если "мягкий" либеральный социализм привел западные страны к некоторым экономическим затруднениям, то жестко-утопический всеохватный социализм, практиковавшийся в советском блоке и ряде стран Третьего Мира, везде закончился глубочайшим упадком. История-мать наглядно показала, что государственные системы, централизованно и неэффективно использующие ресурсы, обречены на провал. И нет исключения из этого правила. Последний социалистический ящер, Северная Корея, уже на прокорме у Запада. В бедных странах к власти нынче приходят не мощные тоталитарные режимы, а недолговечные криминально-националистические верхушки, которые истребляют соперничающие группировки, наживаются на контрабанде, рэкете и гуманитарной помощи и содействуют вымиранию или бегству лишней части населения. Примеров этому масса -- от Конго до Чечни. Из арсенала социализма они используют пожалуй только методы обращения с толпой: то есть психопрограммирование невежественного и хищного простонародья на рефлекторном уровне.
    
5. На демографически активных просторах Третьего Мира и значительной части упаднического постсоветского пространства набирает высоту криминально-террористическая волна, собирающаяся затопить более благополучные регионы планеты. Родоплеменные, феодальные и чиновничьи группировки быстро эволюционизируют в преступные синдикаты, удачно маскирующиеся националистическими и религиозными ярлычками. На контролируемых ими территориях растет как на дрожжах высокорентабельная экономика: производство и транспортировка наркотиков, оружия, "живого товара": проституток, заложников и т.д., человеческих органов, пиратских кассет и дискет. Не забываются и традиционные сферы деятельности: добыча нефти с последующей дележкой между вождями-паханами и всякого рода безналоговые зоны. Но какая экономика без экспорта, в том числе экспорта "ноу-хау". На плечах беженцев въезжают в благополучные земли специалисты по рэкету, пересечению границ, отмыванию денег, сутенеры и потрошители. Приезжают и идеологи-душеведы, и вершители страха -- господа-товарищи террористы.

   Цивилизованные полиции и армии почти ничего не могут поделать с такими противниками. Полиция умеет бороться с сексуальными маньяками и низколобыми бандитами, а армия -- с танками и самолетами. Однако нынешний враг -- этакий многоликий монстр, сплавленный из национально-религиозных лидеров, предпринимателей, террористов, убийц, контрабандистов и нищих -- цивилизованным армии и полиции не по зубам.

   Естественно, что от криминально-террористической волны в первую очередь страдают страны, погрязшие в коррупции и анархии где-то посредине между Третьим Миром и цивилизованным сообществом -- экс-СССР, Южная Америка. Но и старушка Европа уже поджимает хвост, чувствуя свою слабость.
    

6. И на этом неблагоприятном фоне разворачивается экологический кризис всей ойкумены, потенциально самый опасный, поскольку, в отличие от других, угрожает существованию всего человечества. Экологический кризис сильно связан с ресурсным. Истощение дешевых ресурсов означает все большее проникновение в организм планеты и все более "глубокую" переработку полезных ископаемых. Открываются доселе закрытые экосистемы, выходят на свет Божий доселе неизвестные микроорганизмы. Получаются новые побочные продукты производства с опасными химическими формулами. Все большее воздействут на многострадальный организм человека новые технологии, к примеру напичканная гормонами еда и поезда на электромагитной подушке.

   Кроме того, наращивание численности населения планеты произошло в относительно благоприятный природно-климатический период. Нас ведет кривая глобального циклического похолодания, парадоксальным образом сочетающаяся с парниковым техногенным эффектом. Среда обитания неизбежно будет ухудшаться, причем весьма нелинейным образом. В частности, повышение уровня мирового океана станет сопровождаться увеличением количества айсбергов в зонах судоходства, а также площади засушливых территорий. Ухудшение природы и климата потребует еще более сильного воздействия на экологию во имя предотвращения стихийных бедствий, в том числе строительство дамб, атомных силовых установок, ирригационных и мелиоративных систем. Чем это заканчивается при низкой способности прогнозировать и делать надежную технику -- хорошо известно.
    

7. И наконец сейчас разворачивается информационная революция, киберреволюция, переход к кибернетическому обществу. Это седьмой кризис и одновременно первый шанс на спасение.

   Понимать термин "информационная революция" можно по разному, но самое главное вот что. Производство (и потребление) информации становится более дорогим и важным делом, чем производство вещественной продукции. Технология все больше управляет сама собой, информация все больше обрабатывает сама себя (я, конечно, имею в виду компьютерную, программную обработку данных). Компьютерная программа правит бал. Это означает, что индустрия все менее нуждается в рабочих и количество незанятых полезным трудом все увеличивается. Не эксплутация человека человеком, а эксплуатация информации, знаний может принести настоящую прибыль. Это касается всех развитых экономик и тем сильнее проявляется, чем дороже рабочая сила. Злобный безработный скинхед, голосующий за французского Ле Пена или немецких национал-республиканцев, на самом деле жертва киберреволюции: двоичных сигналов, бегущих по электрическим цепям компьютеров.

   Однако с помощью компьютерных систем мы лучше понимаем как взаимодействовать с окружающей средой. Что и как можно взять у планеты, а что нужно отдать ей. Соответственно КПД использования всех видов ресурсов становится на порядок выше. Компьютеризация обороны и полиции дает возможность справиться с криминально-террористической волной, накатывающей из Третьего Мира.

Увы, но надо заранее огорчиться: не за горами тот момент, когда сложность и разнообразие информационных сетей приведет к формированию в них соперничающих форм искусственного интеллекта. Я это связываю, в первую очередь, с развитием глобальных вирусных и антивирусных программ. Таким образом, волна эволюции вполне может оставить человека позади и уйти вперед.

Это станет особенно заметно, когда мощные программные оболочки вытеснят человека даже из сферы принятия производственных решений. И на работе нам останется разве что вытирать пыль с дисплеев или баловаться игрушками.

Кстати, об играх. Компьютерные игры захватывают мало-помалу наши мозги (и даже тела) в свои синтетические миры, дают нам видимость всемогущества и бесконечно предоставляют шанс на выигрыш -- все то, чего нам не хватает в настоящей жизни. А еще выходит на сцену интерактивный компьютерный секс, где каждый может реализовать право на соитие без стрессов и проблем.

Возможный итог ясен -- разновидность наркотической зависимости, агономания, исхудание и импотенция...

Все это неприятно. Но вправе ли мы отказаться от кибернетизированного будущего. На мой взгляд -- нет. Вышеупомянутые глобальные кризисы никуда не денутся и не рассосутся, пока не превратят нас в стаю грязных питекантропов.

Конечно, в столкновении с компьютерными монстрами наше сознание может легко проиграть и опуститься на дно шизофренического прозябания. Может и выиграть, но это будет пиррова победа. Ведь победители превратятся при этом в нейромутантов, напичканных киберимплантантами.

Но можно и найти ту нишу, которая не потребует от нас радикальной перестройки организма и прочих видов расчеловечивания. Какова эта ниша, сейчас не очень-то понятно. Скорее всего, она находится в тех областях деятельности, где не применима жесткая логика машинного типа.

В этом оптимистическом варианте мир станет еще разнообразнее. В нем помимо разных человеческих рас и культур появятся еще и компьютерные самопрограммирующиеся культуры и расы, которые будут связаны с человеком разными формами симбиоза.

Если будущее у нас есть, то оно в многообразии.