Эразм Роттердамский

Похвальное слово Глупости

Глава 35. Дураки, юродивые, глупцы и слабоумные гораздо счастливее мудрецов.

Перевод П. Губера (по изданию: М.-Л.: Academia, 1931)

Между людьми идиоты стоят много выше ученых и знатных. Грилл оказался гораздо мудрое многоопытного Одиссея, когда предпочел лучше хрюкать в хлеву, нежели подвергаться вместе со своим господином новым бедствиям. В этом со мною, кажется, согласен и сам Гомер, отец всяческой чуши, ибо он постоянно именует смертных жалкими и злополучными, а мудрого своего Одиссея частенько зовет горемыкой. Он ни разу не дает этого прозвища ни Парису, ни Аяксу, ни Ахиллу. Почему бы это? Не потому ли, что хитрый выдумщик Одиссей ничего не предпринимал без совета Паллады, мудрил свыше меры и постоянно отвергал внушения природы? Итак, между смертными те всего далее отстоят oт блаженства, которые стремятся к мудрости. Вдвойне же глупы те, которые, будучи рождены людьми, мечтают уподобиться бессмертным богам и по примеру титанов ведут войну против природы при помощи машин, именуемых науками. Зато гораздо менее несчастны те, которые близки к скотскому состоянию и к глупости и не стараются достигнуть того, что не дано человеку. Поясним это не стоическими энтимемами, но самым грубым и для всех очевидным опытом. Бессмертными богами клянусь, не лучше ли всего живется той породе людей, которые слывут шутами, дураками, сущеглупыми, юродивыми и носят другие, тому подобные, прозвища? То, что я скажу сейчас, на первый взгляд может показаться нелепым, и, однако, это истинная правда. Прежде всего этого рода люди свободны от страха смерти, зла превеликого, клянусь Юпитером! Укоров совести они не знают, призраков и прочей нежити но страшатся, боязнью грядущих бедствий не терзаются, надеждой будущих благ не обольщаются. Говоря короче, не тяготят их тысячи забот, которыми полна наша жизнь. Не стыдится они, не тщеславится, не завидуют, никого не любят и не уважают. Если сделают они еще один шаг в сторону скотского бессмыслия, то, по мнению богословов, даже теряют способность грешить. Взвесь, глупейший мудрец, все заботы, которые денно и нощно гложут твою душу,

собери воедино все невзгоды твоей жизни, и тогда ты уразумеешь, от скольких зол спасаю я моих дурачков. Добавь сюда, что они не только сами вечно радуются, резвятся, напевают, смеются, но, сверх сего, одним своим появлением и другим людям приносят веселье, игры, шутки и смех. Как будто посланы они милосердными богами разгонять все печали человеческой жизни. Отселе и проистекает, что в то время, как люди вообще отнюдь неодинаково относятся друг к другу, дурачков все любят, как близких родных, приглашают, ласкают, балуют, дарят, угощают, приходят к ним на помощь в беде. Им позволяют безнаказанно говорить и делать, что угодно. Никто не причинит им никакого худа, даже дикие звери их не трогают ради их простоты. Воистину они посвящены богам, особливо мне, и потому все содержат их в такой чести.