А. Галич

Петербургский романс

Посвящается Н. Рязанцевой

Жалеть о нем не должно,
...Он сам виновник всех своих злосчастных бед,
Терпя, чего терпеть без подлости не можно...

Карамзин

...Быть бы мне поспокойней,
Не казаться, а быть!
...Здесь мосты, словно кони –
По ночам на дыбы!

Здесь всегда по квадрату
На рассвете полки –
От Синода к Сенату,
Как четыре строки!

Здесь, над винною стойкой,
Над пожаром зари
Наколдовано столько,
Набормотано столько,
Наколдовано столько,
Набормотано столько,
Что пойди – повтори!

Все земные печали –
Были в этом краю...
Вот и платим молчаньем
За причастность свою!

    Мальчишки были безусы –
    Прапоры да корнеты.
    Мальчишки были безумны,
    К чему им мои советы?!
    Лечиться бы им, лечиться,
    На кислые ездить воды –
    Они ж по ночам:
                   «Отчизна!
    Тираны! Заря свободы!»

Полковник я, а не прапор,
Я в битвах сражался стойко,
И весь их щенячий табор
Мне мнился игрой, и только.

И я восклицал: «Тираны!»
И я прославлял свободу.
Под пламенные тирады
Мы пили вино, как воду.

И в то роковое утро,
(Отнюдь не угрозой чести!)
Казалось, куда как мудро
Себя объявить в отъезде.

Зачем же потом случилось,
Что меркнет копейкой ржавой
Всей славы моей лучинность
Пред солнечной ихней славой?!

...Болят к непогоде раны,
Уныло проходят годы...
Но я же кричал: «Тираны!»
И славил зарю свободы!

    Повторяется шепот,
    Повторяем следы.
    Никого еще опыт
    Не спасал от беды!
    О, доколе, доколе –
    И не здесь, а везде –
    Будут Клодтовы кони
    Подчиняться узде?!

И все так же, не проще,
Век наш пробует нас –
Можешь выйти на площадь,
Смеешь выйти на площадь,
Можешь выйти на площадь,
Смеешь выйти на площадь
В тот назначенный час?!

Где стоят по квадрату
В ожиданье полки –
От Синода к Сенату,
Как четыре строки?!

22 августа 1968 г.