Э. С. Гарднер

Дело сердитой плакальщицы

Переводчик в издании «Эрл С. Гарднер. Том 12», Баку: Концерн «Олимп», 1993 не указан.

Предисловие

Не так давно один человек, ехавший на автомобиле по скоростной дороге в Массачусетсе, увидел – или ему это показалось, – как другая машина несколько впереди него неожиданно свернула с дороги и исчезла.

Это было одно из тех мимолетных впечатлений, которые могут оказаться иллюзией; но на водителя это так сильно подействовало, что он остановил свой автомобиль в том месте и обнаружил, что травянистый берег резко обрывался у глубокой реки.

Он подошел к берегу и, действительно, глубоко в воде увидел красный отсвет задних фар автомобиля.

Была вызвана полиция, и при помощи крана автомобиль подняли на поверхность. Внутри его оказалось тело мужчины, водителя.

Доктор Ричард Форд, заведующий гарвардской школой судебной медицины и медицинский эксперт по бостонскому округу, произвел вскрытие. Человек умер, захлебнувшись в воде, и внешне какие-либо другие причины отсутствовали. Не было никаких признаков сердечного приступа или чего-то другого, что могло бы вынудить водителя свернуть с дороги. Были, однако, косвенные указания на то, что водитель задумал самоубийство при обстоятельствах, которые создавали бы картину смерти «в результате несчастного случая», давая его наследникам право на двойное страховое вознаграждение.

Доктор Форд отверг версию самоубийства, несмотря на еще одну косвенную улику, говорившую в пользу этой версии, и полное отсутствие указаний на другие причины смерти. В тормозной системе автомобиля не было обнаружено никаких неполадок, способных объяснить этот неожиданный прыжок водителя в вечность.

Сторонники версии самоубийства раскритиковали доктора Форда за то, что ему не удалось, таким образом, установить причину смерти.

Доктор Форд, однако, будучи настоящим ученым, совершенно равнодушен как к похвалам, так и к критике со стороны публики. Он руководствуется лишь собственной совестью, и совсем неважно, что могут сказать или подумать люди.

Итак, доктор Форд спокойно оставался верен себе.

Месяцев шесть спустя, ночью, другой водитель на том же участке дороги заметил, как ехавшая впереди машина неожиданно резко вильнула вправо, упала в реку и исчезла.

Вновь об этом было сообщено властям, вновь кран извлек на поверхность автомашину в прекрасном техническом состоянии, внутри которой был утонувший водитель без каких-либо других признаков насильственной смерти.

Затем провели тщательное расследование и установили, что в силу стечения обстоятельств, когда ехавший в перекрестном направлении автомобилист срезал свой путь по незаметной дороге среди снопов сена, приближавшийся по главной дороге водитель, увидев яркий свет передних фар, естественно, резко сворачивал вправо, думая, что выехал на встречную полосу. Скользкий травянистый склон, круто спускавшийся к глубокой реке, довершал трагедию.

В результате расследования доктора Форда на том месте был установлен предохранительный барьер, что позволило предупредить новые несчастные случаи.

Думаю, этот эпизод может служить типичным примером работы доктора Форда.

Если возможно говорить о существовании американской интеллектуальной аристократии, то доктор Форд несомненно является членом этой избранной группы.

Его отец – один из наиболее широко эрудированных людей, каких я когда-либо встречал. В нем нет никакой чванливости. Это практичный, стоящий ногами на земле, симпатичный человек, в совершенстве владеющий самыми разнообразными и глубокими знаниями, какие может вместить человеческий мозг. Его мать – леди из Новой Англии, а для тех, кто знает Новую Англию, это исчерпывающая характеристика.

Доктор Ричард Форд – ученый, мыслитель и один из наиболее опытных патологоанатомов в стране. Собратья по профессии, которых я просил высказаться о его характере, выделяли верность этого человека – верность друзьям, верность профессии и науке.

Для меня было честью встретиться с ним на одном из семинаров по расследованиям убийств в Гарварде под руководством капитана Франс Г. Ли, замечательной женщины, чей вклад в судебную медицину и криминальные расследования только сейчас начинает приносить плоды признания и который еще долго сохранит свое значение.

Наблюдать за доктором Фордом, проводящим вскрытие, – подлинное откровение. Его руки, столь искусные, что кажутся скорее частью мозга, чем тела, движутся с проворством, представляющим квинтэссенцию прикладного мастерства. Он знает, что искать, где искать и как оценивать то, что он находит. Это, без сомнения, один из самых ясных умов в сегодняшней судебной медицине.

Лично я считаю одной из его самых значительных заслуг собираемую им великолепную картотеку цветных слайдов. Он пользуется ими, когда его приглашают консультировать в различных концах страны.

Если обвинитель пожелает узнать, не производит ли контактная рана определенного эффекта вследствие расширения газов, то доктор Форд может выложить великое множество слайдов, точно воспроизводящих тип контактной раны, о какой идет речь. Если человека интересует, сколько внешних и внутренних улик оставляет в разных частях тела рана от небольшого колющего предмета, например, приспособления для колки льда, доктор Форд тут же покажет цветные слайды, иллюстрирующие все разновидности такого повреждения.

Это обычные слайды, которые может оценить непрофессионал. Обвинителю же, который, быть может, хочет посмотреть на некоторые изменения в клеточной структуре почек вследствие присутствия сулемы либо установить, не вводился ли цианистый калий в виде облатки, доктор Форд продемонстрирует соответствующие слайды.

Как правило, книги по судебной медицине не принимаются в качестве подтверждения улик, но слайды, иллюстрирующие типичные случаи, обычно принимаются. Поэтому собираемую доктором Фордом слайдотеку трудно переоценить.

В «Деле сердитой плакальщицы» я веду речь о косвенных уликах, которые весьма непопулярны, но тем не менее представляют собой один из математически наиболее точных методов доказательства, известных человеческому разуму.

Косвенная улика безошибочна, если она полностью действительна. А плохую репутацию косвенной улике приносит неправильное ее толкование.

Это ошибочное толкование объясняется частично небрежностью следователей. Это также результат неумения некоторых следователей каталогизировать и сохранять все существенные элементы косвенной улики.

Слишком часто детектив на месте преступления делает вывод, и затем лишь ищет улики в подтверждение этого вывода, предавая забвению действительно значительные элементы ценной улики.

Правосудие основывается на доказательствах, доказательства основываются на фактах. Работа, проводимая доктором Фордом, имеет такое большое значение, что я написал это предисловие как свидетельство уважения к нему как к гражданину, и я посвящаю эту книгу ему как другу.

Ричарду Форду, медику,
директору школы судебной медицины
Гарвардского университета,
главному медицинскому эксперту
графства Саффолк, Массачусетс.

Ерл Стенли Гарднер

Глава 7
(Отрывок)

Большой пикап Перри Мейсона остановился перед домиком. Делла Стрит вышла из автомобиля, вытащила два туго набитых портфеля и легко взбежала по ступенькам. Мейсон открыл дверь.

– Привет, шеф, – произнесла она. – Бьюсь об заклад, вы рады меня видеть... Я имею в виду портфели.

Мейсон усмехнулся:

– В другое время я бы обрадовался. Но сейчас у нас есть другие дела. Заходи.

Делла Стрит бросила портфели на стул. Мейсон обнял ее за плечи, похлопал: «Молодец».

– Пахнет кофе, – установила она, – и... О, боже, Пол Дрейк! А ты что здесь делаешь?

– Угадай, – ответил тот.

– Да как ты сюда попал? Я говорила вчера с тобой по телефону перед тем, как выехать, а ты...

– Снял самолет, прилетел сюда, побрился. Продолжай угадывать.

– Какое-то дело? – спросила она.

Дрейк кивнул.

– И что за дело? – поинтересовалась она.

– Убийство, – сообщил Мейсон.

– Кого убили?

– Волка.

– Как так?

– Вот это-то и волнует шерифа, да и меня.

– А что ваш клиент говорит?

– У меня вроде как два клиента. Один из них – мать, защищающая свою дочь. Другой – дочь, защищающая мать, по крайней мере, я надеюсь.

– Где они сейчас?

– Дочь допрашивают власти. Мать пошла морально поддержать дочь, чтобы та не отвечала на вопросы.

– Это серьезно?

– Может быть.

– То есть?

– Они слишком много рассказали до того, как узнали реальную ситуацию.

– Тебе надо быть поосторожнее, – сказал ему Дрейк. – Возможно, ты защищаешь виновного клиента.

– Адвокат должен быть готов к такой возможности. Не думаю, чтобы они обе были виновны. Они стараются прикрыть друг друга. И сейчас у шерифа как раз двое подозреваемых. Он не может решить, за которую ухватиться. У него достаточно улик для того, чтобы затеять против каждой дело на основании косвенных улик.

– А не могли они быть сообщницами? – спросил Дрейк.

– Могли бы, но я не думаю.

– Что же, по-твоему, случилось?

– Ты имеешь дело с косвенными уликами, Пол, – сказал Мейсон. – Это лучшие улики, какие могут быть. Но такие улики и чаще всего могут быть ошибочно истолкованы... Сейчас все как раз зависит от того, как шериф истолкует косвенные улики.

Глава 10
(Отрывок)

Послышались шаркающие шаги служителей в белых перчатках; гроб мягко опустился на катафалк, и торжественная похоронная процессия двинулась в направлении к кладбищу.

Полдюжины детективов по обе стороны улицы внимательно проверяли и перепроверяли номер каждой машины в процессии, добавляя эти номера к коллекции номеров, собранных на парковке и на улицах, прилегающих к ритуальному зданию.

К тому времени, как процессия достигла кладбища, Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк вычислили четыре повторяющихся номера. Десятью минутами позже Пол Дрейк, работавший в дружеском сотрудничестве с одним офицером полиции, располагал именами и адресами владельцев четырех автомобилей.

Один был агент по недвижимости, проживавший в Медвежьей долине. Другой был молодым человеком, близким другом Артура Кашинга, который частенько сопровождал его в лыжных выездах и дважды был замешан в каких-то выходках Кашинга, обеспечив себе плохую рекламу. Третьей оказалась женщина, живущая в пригороде, милях в двадцати, а четвертой была мисс Мэрион Китс, живущая здесь, в Лос-Анджелесе, на Хантлесс Авеню, 2316.

Снова сыскное агентство Дрейка взялось за дело и в сравнительно короткий срок установило, что женщина, жившая в пригороде, сорока семи лет, была подругой матери Артура Кашинга и считала, что Декстер Кашинг своим невниманием и жестокостью довел до смерти свою молодую жену.

Было известно, что эта женщина была очень враждебно настроена к Декстеру Кашингу, но проявляла что-то вроде материнской привязанности к Артуру Кашингу и время от времени укоряла его за беспутную жизнь и безделье.

Сведения о Мэрион Китс были следующие: двадцать четыре года; рост пять футов четыре дюйма, вес сто четырнадцать фунтов, глаза карие, волосы темные.

Мейсон кивнул: «Я займусь Мэрион Китс».

– Судя по адресу, это многоквартирный дом, – сообщил Дрейк. – Ее квартира 314. Что будем делать?

– Нужно делать только одно. Пол. Ковать железо, пока горячо. Сейчас она, видимо, возвращается с похорон. Она эмоционально подавлена. Есть шанс, очень небольшой шанс, что нам удастся что-нибудь у нее выведать.

Дрейк заметил: «Может быть, это она кричала; а возможно, это она бросила зеркало; она могла бы быть и той, кто нажал на спусковой крючок рокового пистолета. Но что-то мне не верится, что она в этом признается».

– Конечно, – задумчиво произнес Мейсон, – мы имеем дело с косвенными уликами... Косвенные улики самые сильные из всех, но поразительно, как можно ошибаться в толковании косвенных улик.