Произведения

Фантастика -> А. Громов -> [Библиография] [Фотографии] [Интервью] [Рисунки] [Рецензии] [Книги 



ТАКОЙ ЖЕ, КАК ВЫ. Повесть.

Александр Громов

   Вторая часть из четырёх (2/4)

   первая | предыдущая | следующая | последняя

Женщина отскочила за робота. Осекшись на полуслове, штангист выпрямился, смотрел в глаза. И выгадал многое: металлический стакан запала-инициализатора, вместо того чтобы быть пущенным ему в голову, с гулким звоном ахнул в окно. Брызнули осколки стекла.

-- Бьющееся, -- пояснил штангист. -- Держим специально для снятия стресса.

-- С-скоты!.. Мразь! -- Человек забился, не давая роботу второй локоть.

-- Ну что вы, -- серьезно сказал мужчина. -- Ведь мы такие же, как вы, уверяю вас. А ведь вы вовсе не скот, разве не так?

-- Успокаивающее? -- деловито спросил робот.

-- Да, обычную дозу. И новое стекло.

* * *

Их было двое, и оба насели раньше, чем Гуннар успел сориентироваться. Один схватился за автомат и начал, сопя, выкручивать из рук, другой плясал сбоку и пытался приладить по голове кулаком. Что могут выродки против человека? Через полторы секунды они уже корчились на полу и, закатив глаза, глотали воздух. Один еще пытался совершать осмысленные телодвижения, и ему пришлось добавить под ребра. Морщась от гадливости, Гуннар обыскал выродков. Личного оружия у них не оказалось, даже ножа, зато у окна стоял и глядел с треноги на площадь настоящий станковый десинтор. Из глубины комнаты Гуннар пробежал взглядом по окнам, быстро оценил позицию. Что ж, неплохо.

* * *

-- Ну, как вы себя чувствуете?

Человек лежал на кровати, нога за ногу. Хотелось курить. Должно быть, конструкторы личности, вытравливая пороки, упустили по меньшей мере один. Курева не было.

-- Спасибо, жив.

Штангист панибратски присел на кровать -- взвыли, жалуясь, пружины.

-- Вам нужно выбрать себе имя.

-- Мне нужно, чтобы меня оставили в покое. Убирайтесь.

-- Ну-ну, -- штангист предостерегающе поднял палец, -- не надо так горячиться. И, пожалуйста, не делайте вид, будто сейчас наброситесь на меня, я знаю, что это не так. Сказать вам, почему? Во-первых, вам просто не хочется...

-- Да? -- Человек иронически поднял бровь.

-- Именно не хочется, можете мне поверить, я знаю. И не изображайте обратного. Очень скоро вы поймете сами, что наше общество слишком прозрачно для такого рода... гм... театральной деятельности. Ну, а во-вторых, для драки вы еще слишком слабы, легко устаете, сегодняшний ваш побег вполне это показал, разве не так? Вот через месяц вы со мной сравняетесь и мне может потребоваться помощь санитарного робота... впрочем, вы покинете наше заведение гораздо раньше. И гораздо раньше поймете, что мы вам друзья, а не враги. Кстати, зачем вам понадобилось пытаться отсюда убежать? Охота была бегать в исподнем...

Человек усмехнулся:

-- Вы же, наверное, и так знаете.

-- Представьте, знаю. Все бегут -- один раз. И все безуспешно. Между прочим, мы не держим постоянного кордона вокруг здания. Мы просто знаем, когда пациенту захочется выбраться отсюда, и даже не мешаем ему немного побегать. Опыт. Вот сегодня будет пытаться сбежать одна женщина, ее синтезировали через день после вас, но у женщин иные поведенческие реакции. В окно будет видно, хотите посмотреть?

-- Нет. Уходите.

-- В исподнем, -- сказал штангист. -- Почти прозрачное.

-- Уходите, ну!

Штангист встал. Прошелся по комнате.

-- Вы, конечно, предпочитаете, чтобы с вами разговаривала Клара...

Молчание.

-- Клара зайдет к вам позже. Сейчас она в женском отделении: беседует с той пациенткой, которая через пару часов даст деру.

Человек сглотнул.

-- Откуда вы только все знаете...

-- Опыт. Опыт.

-- Врете. Я вам не верю. Я даже не понимаю, зачем вы все время врете. Пока существует естественная дисперсия реакций, все ваши предсказания -- чушь, извините, собачья. Плюнуть и растереть. Когда вы обрабатывали своего первого, вам тоже помогал опыт?

Штангист рассмеялся:

-- Хороший вопрос, все его задают... Представьте, да. Только это был мой собственный опыт, опыт моего пробуждения. Вполне достаточно, знаете ли, и никакой дисперсии реакций. Ее нет, усвойте это. Мне кажется, вам уже пора избавиться от атавистических представлений. Вот дисперсия внешности существует в определенных пределах, и я, как видите, не похож на вас. Зато мы оба -- крепкие, сильные мужчины, работоспособные, в должной мере уравновешенные... не надо ухмыляться, пожалуйста, -- с хорошей головой и превосходно развитыми рефлексами. На Земле бы нам завидовали, уж вы мне поверьте на слово. Но здесь все мужское население, а это почти полторы тысячи мужчин, не хуже и не лучше нас с вами, так что завидовать некому. Пусть нам всем завидуют земляне. А наши женщины... да разве на Земле найдется хотя бы сотня таких женщин? Красивые, но каждая по-своему, нежные, но сильные, без мусора в голове и очень верные. Как правило, хорошие подруги, а в перспективе и матери. У них будут красивые и здоровые дети. -- Штангист перевел дух.

-- Понимаю, -- кивнул человек. -- Красивые и здоровые. Это эстетично. Красивым инструментом и работать приятнее.

-- Ну вот, опять вы за свое... -- То ли штангист в самом деле огорчился, то ли сделал вид. -- Да не работайте, кто вас заставляет... Но по крайней мере постарайтесь понять благородство наших создателей: они обеспечили нам абсолютно равные права, сами ими не обладая, равенство во всем, достижимое лишь при тиражировании одной-единственной человеческой личности. И я смею думать, -- штангист прищурился, -- что это не такая уж плохая личность, такой личности жить да радоваться... Вы ведь не предпочитаете быть немощным уродом? Или, скажем, уродом нравственным?

-- Нет, -- сказал человек. -- Не предпочитаю.

-- Ну вот и хорошо. А что касается записанной в вас профессии, то пусть вас это не смущает: все-таки лучше иметь что-то на старте, чем начинать с нуля, разве нет?

-- Естественно.

-- Я рад, что вы поняли. Так как же все-таки насчет имени? Неудобно получается, знаете ли.

Человек наморщил лоб.

-- Имя... гм, имя... как-то не думал об этом. Имя... Ну, пусть будет, допустим, Ро... Нет, лучше Рудольф. Э-э... или все-таки Рональд?

Штангист покачал головой. Заметно усмехнулся.

-- Не пойдет.

-- Это почему?

-- А не догадываетесь?

-- Нет. Э, постойте-ка...

-- Вот именно. Не забывайте, у всех нас вкусы одного и того же прототипа. Полторы тысячи Рудольфов -- не многовато ли будет? И десять тысяч в перспективе.

-- А если... м-м... Ричард? Или Родион?

Опять качание головой:

-- Ни даже Ромуальд. Согласно Уставу Покорителей, вы вправе сами выбрать себе имя. Но только случайным образом.

Человек привстал на локте.

-- Это -- как?

-- Терминал видите? Жмите эту клавишу.

Готово. На экранчике сначала возникла рамка с завитушками, потом появилась короткая надпись. Человек фыркнул.

-- По-вашему, это имя?

-- По-моему, имя. -- Штангист развел руками. -- Вы ведь сами выбрали. А что? Мне кажется, не так уж плохо, могло ведь выпасть и хуже. Кстати, мое имя Максут Шлехтшпиц. Будем знакомы.

-- Взаимно... Ну и имечко же...

-- У кого?

Человек рассмеялся. Все-таки этот Шлехтшпиц, по-видимому, неплохой малый -- тоже товарищ по несчастью. Или по счастью, если верить ему на слово. Но было бы интересно посмотреть на его физиономию, когда он сам впервые увидел свое имя в кудрявой рамке.

-- А еще раз попробовать нельзя?

-- Увы.

-- Ладно, -- человек махнул рукой, -- уговорили. Считайте, ваша взяла.

-- Наша всегда берет... Еще что-нибудь?

-- Да, пожалуйста, -- человек кивнул на окно, отвел глаза. - Когда, вы говорите, будет бегать женщина?

* * *

-- А ну, встать!

Любому человеку был бы понятен наставленный ствол автомата. Этим -- хоть бы хны. Гуннар усмехнулся. Не люди -- настоящие выродки, особенно вот этот рыжий. Даже под копотью видно, что рыжий. Да и другой хорош -- старикан с трясущимся брюхом. Как он прыгал, пытался ударить -- умора. Выродки, что с них взять. Напрочь не владеют приемами ближнего боя, похоже, их даже никогда не били. Смешно. Черт с ними, не хотят вставать -- пусть валяются.

-- Эй, вы! Хотите умереть быстро?

Рыжий молча пытался приподняться, хватался за стену. Старикан разлепил воспаленные веки:

-- Мы, собственно, вообще не хотим...

-- Тебя никто не спрашивает, хочешь ты или не хочешь, -- возразил Гуннар. -- Тебе предлагают легкую смерть. Но не даром.

-- С-сволочи!.. -- Рыжий наконец-то встал, шатаясь, и потянулся поднять старикана, но смог только усадить его, привалив спиной к стене. -- Мерзавцы!..

Ругань выродка -- музыка в человеческих ушах. Но медленно же до них доходит! Не сводя с рыжего глаз, Гуннар без натуги перетащил треногу к торцевому окну.

-- Все понятно?

-- Что -- понятно? -- спросил рыжий.

-- Ты знаешь, как обращаться с этой штукой, -- терпеливо объяснил Гуннар. -- Или вот этот знает, мне все равно, кто из вас. Когда наши повторят атаку, вы поддержите их огнем.

Старикан и рыжий переглянулись.

-- И что потом?

-- Я бы на вашем месте не думал, что потом, -- сказал Гуннар. -- Я бы думал о том, как подавить огневые точки в окнах. Это ваш единственный шанс на легкую смерть.

Он успел вовремя -- рыжий в своем диком прыжке нашел пахом ствол автомата. Совсем неплохой был прыжок: выродок, а жить хочет. Рыжий взвыл. Не давая упасть, Гуннар коротким взмахом отправил его назад к стене. -- Звери-и-и!.. -- зашебуршал старикан. Где звери? Какие звери? Гуннар презрительно сплюнул. Мало того что выродок, так еще и дурак: ну какой зверь полезет сейчас в город?

Рыжий медленно приходил в себя. Гуннар подождал, давая ему очухаться.

-- Ну что, согласен?

-- Нет, -- корчась, вымучил рыжий.

-- Я подожду, -- сказал Гуннар. -- Мне спешить некуда.

Спешить действительно было некуда: повторная атака начнется через час, не раньше. Раньше просто не выйдет. Если атаку поддержать десинтором, она может оказаться удачной.

Старикан елозил лопатками по стене -- пытался подняться. Должно быть, ему казалось, что с людьми надо разговаривать вот так -- лицом к лицу, на равных. Ну, пусть.

-- Друзья! -- проскрипел рыжий с издевкой. -- Братство по духу и торжественная встреча. С цветами.

Старикан смешно сопел и все силился встать. Это у него не получалось.

-- Еще хорошо, что не решились отправить всех сразу, -- сказал рыжий. -- Представляешь себе картину?

Стрельба на площади мало-помалу начала затихать. Случайная пуля, отыскав окно библиотеки, тукнула в стену -- на выродков посыпалась сажа.

-- Может, отпустите нас? -- жалким голосом сказал старик. -- Нас всех. Мы больше не прилетим, даю вам слово. Может быть, отпустите?

-- И что вам еще нужно? -- Гуннар едва удерживал смех.

-- Нам нужна помощь, -- заторопился старик. -- Свяжитесь со своим начальством, прошу вас. Нужен мир. Время и материалы для ремонта корабля. Может быть... может быть, мы все-таки сможем взлететь...

-- Ты обдумал мое предложение? -- спросил Гуннар.

Рыжий неожиданно фыркнул.

-- Материалы!.. -- с презрением сказал он. -- Откуда у этих дикарей материалы? Ты посмотри на него получше -- убийца же. Все они убийцы.

-- Полегче, -- сказал Гуннар, напрягаясь. -- Я человек.

-- Человек! -- Рыжий оскалился. -- Если человек, тогда расскажи, как ты нас будешь убивать медленно. И подробнее.

Гуннар подумал.

-- Ты прав, выродок, -- сказал он. -- Я просто пристрелю вас обоих. Вы умрете быстро.

Рыжий усмехнулся:

-- Тогда какой же нам смысл?

-- Если один из вас сделает то, что я сказал, я вас не убью, -- сказал Гуннар. -- Я сдам вас кому следует, и, если вас признают годными к исправлению, вы будете жить.

Он кривил душой: всякому было понятно, что этих двоих никто и никогда не признает всего лишь отклонутиками. Исправительный лагерь не для таких, как они. Таких выводят за город и показывают, где копать.

-- Вы согласны?

-- Нет.

-- У вас не очень много времени, -- сказал Гуннар. -- Подумайте.

* * *

Тоннель вышел из скальной стены с ошибкой в полметра -- Ксавье Овимби лично замерил отклонение. Многовато, но в пределах допустимого, а для первого раза, вероятно, неплохо. Теперь еще неделя -- и в каньоне Покорителей, в тысяче метров над пенным потоком повиснет легкий ажурный виадук, и если со временем, лет через сто, его решат не менять на новый, а подновить, сохранив как памятник эпохи, то он, очень может быть, еще увидит первых переселенцев... Ксавье усмехнулся одними глазами -- чтобы не заметили. Хоть какой-то след в истории... Виадук хорош: и красив, и прочен. Тоннель хуже. Мало металла, нечем крепить своды и, как назло, целый пояс трещиноватых пород. Дрянь. Но какое-то время выдержит, а как только ветка дотянется до месторождения, с металлом сразу станет легче, тогда и укрепим настоящими тюбингами -- навек, до самых до землян. А кроме того, можно будет попросить кратковременный отпуск.

Ночь была теплая, тихая. Молчали машины, и когда рассказчик замолкал, слышался лишь треск сучьев в костре да временами попискивало в кустах какое-то ночное насекомое. На лицах людей, сидящих у костра, плясали багровые отблески.

Ксавье Овимби любил такие вечера. Обычно у огня собирался весь участок, все, кроме Хьюга Огуречникова, вечно искавшего уединения. С Хьюгом сложнее, он ветеран, из самых первых, ему скоро три года, и получается -- брезгует... А все-таки зря это он, мало ли что на участке подобралась сплошь двух-трехмесячная молодежь, зато уютно, день позади, никто не суетится, не бегает, не ругается в прототипа бога душу, ни пыли нет, ни грохота -- покой и приятное отдохновение. Можно и послушать, что рассказывают, и самому порассказать в свое удовольствие. Правда, если честно, то слушать других как-то не очень хочется, может быть, поэтому Хьюг и уходит каждый раз? Опять-таки зря, всегда ведь можно потерпеть и дождаться своей очереди...

Рассказывал Леви Каюмжий, проходчик из новеньких, и рассказывал неправильно. Было досадно, Ксавье собирался сам рассказать эту историю и теперь морщился, ловя рассказчика на несообразностях. Зелен, неопытен, выдумывает на ходу для пущего правдоподобия, вязнет в несущественных деталях -- а кому они нужны? Не воображает же в самом деле, будто кто-то и впрямь поверит этим байкам о Земле, где он сроду не был? Но, видимо, очень уж хочется, чтобы поверили.

Рассказывали видения, фантазии, сны. Двадцать мужчин -- женщин на участке не было, -- двадцать слепков с прототипа, с разными лицами и одинаковыми снами, достаточно общительные, чтобы не разбежаться, и слишком сильные для того чтобы взвыть. Они были молоды, и для рассказов о реальных событиях время еще не пришло.

"...Так вот, мужики, только я, значит, это -- и вдруг скрипит дверь. Ну, думаю, влип, муж пришел, а она смотрит мне поверх плеча, огромными такими глазами, да как завизжит прямо над ухом! Аж заложило. Оборачиваюсь -- никакого мужа, а в дверь просовывается во-от такая морда, глаза в темноте светятся, и вроде бы пока только любопытствует, но уже и к прыжку готовится. Гиено-лев, одним словом, а вокруг, естественно, никого... Флора визжит, как зарезанная, зачем-то простыней прикрывается, а я, сами понимаете, в чем был, то есть ни в чем, ищу нож, он у меня всегда на поясе. Пояс нашел -- нет ножа! Тогда хватаю табурет..."

Эту историю про домик егеря в саванне Ксавье слышал в разных вариантах, и обычно женское имя варьировало от Флоранс до Лауры, а ворвавшийся зверь -- от леопарда до носорога. Далее следовал рассказ о том, как именно герой одолел зверя и какую восхитительную ночь провел с возлюбленной. Финал был драматический: уйдя из домика еще затемно и удивляясь про себя недальновидности мужа Лауры-Флоранс, герой на следующий день узнавал, что муж-егерь в ту же ночь погиб в перестрелке с браконьерами. (Варианты: умер от укуса змеи, затоптан стадом гну, поскользнулся на откосе и съехал в речку к крокодилам и т.п...) "И больше, мужики, я ее не видел..." Общий вздох, особенно громкий у тех, кто сам имел виды на эту историю. Но дважды за вечер рассказывать одно и то же не дозволяется -- неписаный закон.

-- Врешь ты все, -- не выдержал Ксавье. -- Нет на Земле никаких гиено-львов, там или гиена, или лев, одно с другим не скрещивается. Молчал бы лучше. Бездарь.

Теперь все смотрели на него -- осуждающе. Ксавье опустил глаза. Надо же, нехорошо как получилось: не уследил за собой, сорвался. Перебивать рассказчика нельзя, это всем известно, новичков этому учат в первый же вечер у костра. А уж оскорбить кого-то значит оскорбить всех, кто услышал, и себя в том числе. Жаль. Но почему именно я, любой же мог...

Ждать, когда обиженное выражение на лице Леви сменится праведным гневом, не стоило. Ксавье встал, скороговоркой извинился и пошел прочь от костра. Второй неписаный закон: при угрозе конфликта виновный обязан удалиться и не показываться на глаза некоторое время. Правда, нередко трудно бывает определить, кто виновен. Забавно смотреть, как двадцать человек, бросая работу, спешат разойтись по двадцати разным направлениям. Впрочем, поправил он себя, забавно только тому, кто видит это впервые...

В тоннеле было сумрачно, провешенный по стенам светящийся кабель не давал настоящего света. Сюда уже была втащена малая ферма будущего виадука, и Ксавье не утерпел, прошелся ощупью по швам, выискивая дефекты. Нету. Ну и хорошо, что нету. Чем-то и тоннель хорош: идти спать не хочется, к костру возвращаться еще рано, не в чащу же идти, там ночное зверье, тот самый гиено-лев, которого Леви поселил на Земле... ладно, с кем не бывает. А оружие заперто -- от соблазна, и в руках ни ножа, ни даже табурета, хотя все это фольклор: даже Леви знает, что убить гиено-льва ножом невозможно. Его можно только поджечь, он вспыхивает сразу, как пропитанный эфиром, ревет и мечется, мечется и горит...


©Александр Громов, 1998-2002 гг.
http://www.rusf.ru/gromov/
http://www.fiction.ru/gromov/
http://www.gromov.ru/
http://sf.boka.ru/gromov/
http://sf.convex.ru/gromov/
http://sf.alarnet.com/gromov/

Данное художественное произведение распространяется в электронной форме с ведома и согласия владельца авторских прав на некоммерческой основе при условии сохранения целостности и неизменности текста, включая сохранение настоящего уведомления. Любое коммерческое использование настоящего текста без ведома и прямого согласия владельца авторских прав НЕ ДОПУСКАЕТСЯ.



Фантастика -> А. Громов -> [Библиография] [Фотографии] [Интервью] [Рисунки] [Рецензии] [Книги 
© "Русская фантастика" Гл. редактор Дмитрий Ватолин, 1998-2001
© Составление Эдуард Данилюк, дизайн Алексея Андреева, 1998,1999
© Вёрстка Павел Петриенко, Алексей Чернышёв 1998-2001
© Александр Громов, 1998-2001

Рисунки, статьи, интервью и другие материалы НЕ МОГУТ БЫТЬ ПЕРЕПЕЧАТАНЫ без согласия авторов или издателей.

Страница создана в феврале 1998.

SUPERTOP