|
А. И. ПРИВАЛОВ
ЗЕРКАЛО
...Потому что пародист -
тоже человек...
А. А. Иванов
Pазвитье здесь идет не по спирали,
А вкривь и вкось, вразрез-наперерез...
В. Высоцкий
Я ввёл в "Алдан" очередную "окончательную" версию своей программы,
но он опять засбоил и пригрозил зависнуть. Пришлось вызвать
электронщиков. Они послали меня подальше и посоветовали подольше не
возвращаться. И я решил потолкаться по соседним лабораториям. У Bитьки
Корнеева на середину комнаты был сдвинут диван, над ним в позе лотоса
висел сам Bитька. Я ткнул его пальцем. Он качнулся и принял прежнее
положение. Hа окружающее не реагировал. Я вышел.
Эдик Амперян, нахохлившись, сидел верхом на стуле. Hапротив него
сидел попугай нашего директора, Януса Полуэктовича, Фотончик. Похоже,
они крупно поговорили. Эдик мрачно взглянул на меня:
- Сгинь!
Я выскользнул в коридор. Еще вчера я знал , что Xунта наводит
порядок в Тьмускорпиони, а Ойра-Ойра куда-то исчез. И тут я вспомнил,
что в нашей библиотеке уже третий день меня дожидается очередной том
неполного соб. соч. братьев Стругацких, и поспешил туда. Hо на дверях
висела табличка: "Санитарный день". С досады я хотел было впасть в
нирвану, но меня радостно окликнули:
- Привалов! Саша! какое везение! - Hавстречу, широко раскинув руки,
шел Луи Cедловой. мое сердце ёкнуло, и преднирванного состояния как не
бывало. Я достаточно хорошо знаю Cедлового. Непременно какую-то
подлянку готовит...
Я торопливо улетучился через парочку этажей, но он, настырный,
настиг меня где-то на второй переборке:
- Александр Иванович! Голубчик! Bы меня просто спасаете! Xочу
посоветоваться... Bернее, хочу предложить... только у вас есть
положительный опыт путешествий во времени. И кому же, как не вам...
Куда же клонит Луи, лихорадочно соображал я. Переборка уплотнялась
и могла затереть. Мы выскочили. А Луи вкрадчиво убеждал:
- Александр Иванович! Миленький! Не сомневайтесь! Машина
усовершенствована, путешествие будет не путешествие, а так приятная
прогулка, не более того. Да и прыжок всего-то на сто лет вперед.
Машина запрограммирована на утро 14 мая 2078 года, как раз на
возвращение Овератора-два. Усекаете, как заманчиво оказаться там
именно в этот момент?
Знает, мерзавец, чем меня взять... Кому же не хочется узнать хоть
что-нибудь о своем будущем? Правда, будущее это не совсем то... Но чем
чёрт не шутит?.. Ведь из-за этой гнусной опечатки в Книге Судеб я даже
год своей смерти не знаю! И я клюнул. Заглотил очередную авантюру
Седлового и пошел с ним.
- Вы уж там осторожненько, Александр Иванович, не ввязывайтесь... -
напутствовал меня Луи.
- Да был я там, знаю! - беспечно отмахнулся я и втиснулся в кабину.
- Конечно, конечно! - торопливо закивал Седловой. - Последнее, что я
увидел, нажимая на газ, была лукавая физиономия Луи с тщательно
выбритыми ушами... (Волосатоухость у магов, сотрудников НИИЧАВО,
означает корыстность помыслов и/или действий. Такие маги стремятся это
скрыть и бреют уши (А.И.))
Машина действительно оказалась запрограммирована на утро 14 мая,
но я, очевидно, набрал слишком большую скорость и попал куда-то ближе
к полуночи. Попробовал сдать назад - забуксовал. Резко газанул.
...Агрегат затрясся и, выпустив сизое облако едкого дыма, заглох.
Наступила звенящая тишина. Я вылез из тесной кабины и осмотрелся. В
южной части неба сияла необычно яркая звезда, сквозь которую вверх и
вниз тянулась блестящая нить орбитального лифта Арцутанова и Кларка.
Ступив на движущуюся ленту тротуара, я поехал к центру города, на
краю которого оказался. Улицы были пусты . Мимо проплывали стройные
дома-башни, раскидистые дома-деревья, чашеподобные дома-цветки,
тысячеэтажники с гроздьями кварталов...
Вокруг сияло многоцветье неоновых огней. Они бежали, крутились,
извивались, прыгали, и только одна вывеска стояла незыблемо, как
памятник славному прошлому: "Столовая самообслуживания". На меня
повеяло ароматом перловки и мясной подливки. И, влекомый знакомыми
запахами, я сошел здесь. В мешанине огней выделялись ещ„ две
неподвижные надписи: "Музей Внеземных Культур" и "Институт
зоопсихологии" . Под вывеской института спал демон Максвелла, знакомый
мне по НИИЧАВО. Над его головой висела табличка: "Инопланетные
посетители отделом психологической помощи временно не принимаются.
Зав. сект. Селезнева". Тут же на стене лиловым фломастером было
крупно выведено: "Бегемот, зайди к Л.А.!".
Одинокая фигура торопливо прошла мимо меня к музею. Жалобно кракнул
замок, и человек исчез. Это было совсем не похоже на прошлое мо„
путешествие и очень меня заинтриговало. Я решил заглянуть в музей. В
огромном слабо освещ„нном зале мерцала объ„мная "Схема расселения
разумных рас в Галактике". В одном из е„ спиральных рукавов большим
зел„ным шаром выделялась область, занятая землянами. В другом рукаве
тревожным пурпурным цветом флуоресцировал такой же большой шар с
надписью "Колесники, дикие роботы" и висело изображение колесника:
студенистая масса, покрытая густой слизистой оболочкой, сквозь которую
просвечивали как будто шевелящиеся головастики, висела на оси между
двумя корявыми колесами, как огромная гнойная капля чьей-то слюны.
Б-р-р ! Наш Вий - гуманоид по сравнению с этим разумным существом!
Несколько дальше просматривалась голограмма курдля и множество
других изображений. Передвигаясь от экспоната к экспонату, я незаметно
переходил из зала в зал.
В третьем зале тишина и темнота тревожно сгустились. В плотных
сумерках едва прорисовывались очертания предметов. Слева
просматривался блестящий скелет с отвислой челюстью, а за ним матово
отсвечивал ещ„ чей-то череп. Его обладатель нетерпеливо переминался с
ноги на ногу в беспокойном ожидании.
Я замер. Внезапно посреди зала появился человек. Он быстро
осмотрелся и решительно шагнул к одному из стендов. Лысый вздрогнул,
шагнул вперед и прицелился. Но в это мгновение к нему метнулась гибкая
тень, неуловимым движением выбила из его рук оружие и мягко, чуть
извинительно произнесла:
- Руди, вы не правы! Дело в том, что вернулся Овератор-два!
- Селезнева! Это опять вы! - простонал обладатель лысины.
- Разумеется, Экселенц! Кому же ещ„ успеть, - она щелкнула пальцами,
и заж„гся свет, - не этому же будущему мемуаристу, - последовал
небрежный жест в сторону появившегося Каммерера.
А тот, кого чуть не застрелили, вытащил из стенда предмет, похожий
на печать и приложил его к локтю. Лысый рванулся было к нему, но
сильные руки девушки придержали его. А тот удивл„нно оглядел "печать"
и свой совершенно чистый локоть, и бросил предмет Каммереру. Максим
понимающе хмыкнул:
- Все-таки "жук в муравейнике", тест на странникофобию, что ли... или
как там это ещ„ назовут.
- Но ведь был знак. Была опасность для землян! - Возразил лысый
безнад„жным тоном.
- А теперь ничего нет, и Лев Абалкин - самый обыкновенный смертный.
Недаром же летал Овератор-два. - подытожил Каммерер.
Экселенц повернулся, гневно сверкнул лысиной и исчез в одной из
ниш. Алиса улыбнулась ему вслед. Не верилось, что эта хрупкая на вид
девушка лет восемнадцати легко управилась с самим Рудольфом Сикорски,
председателем КОМКОНа-2, самой грозной организации своего времени. Мы
вышли на улицу. Свет в музее погас. Максим, прикрывая дверь, спросил
меня:
- Как доехали, Саша? Слышал, буксанули на окраине?
Я растерялся, пробормотал что-то невнятное, но Мак уже не слушал.
Он с улыбкой смотрел на Абалкина, отмахивавшегося от Алисы:
- Что ты со мной как с маленьким?...
- Так ведь договорились встретиться в Заповеднике Гоблинов!
Значит едем.
- Смешно! Случайные люди собираются, чтобы узнать свой год,
только потому, что не смогли сделать этого раньше! Сам узнаю, если
захочу!
- Ну уж нет! - Алиса решительно запихнула Абалкина в стоявший у
тротуара флаер:
- Мальчики, вы скоро?
Мы тоже поспешили.
Через полчаса Максим настойчиво стучал в дверь двухэтажного отеля,
прилепившегося к подножию отвесной скалы. Дверь открыло заспанное
существо неопредел„нной формы. Оно кивнуло на лестницу:
- Там все номера свободны, - и пошло спать дальше.
Я проснулся. Лежа с закрытыми глазами, набрал полную грудь
прохладного утреннего воздуха, смешанного с... праны' не было. "..." -
подумал я и вспомнил, где нахожусь. Тут праны могло и не быть.
Пришлось проснуться окончательно.
Наскоро умылся, натянул свои потертые джинсы и спустился в холл.
Здесь все было под старину, в стиле ампир и барокко. Темные дубовые
кресла с вычурными ножками в чеканной оправе, рельефные обои с
затейливым растительным орнаментом, лепной потолок, плотные расписные
шторы на широких окнах. Массивный стол покрывала застиранная скатерть.
На камине стояла небольшая голограмма Владимира Высоцкого.
В углу комнаты - компьютер, напомнивший мне "Микрошу", только с
несколькими необычными клавишами. Я нажал кнопку "ТВ":
- Здравствуйте, дорогие товарищи. Десять часов четырнадцать минут
местное время. Сегодня пятнадцатое мая 2078 года. Передаем краткие
последние известия. Вернулся из будущего хронолет Овератор-два. Общий
прогноз положительный, глобальных катаклизмов не намечается. Наконец
пойман спутник неясного происхождения известный как "Черный Принц".
Находился на околоземной орбите с 11520 г. до н.э. по 2125 г. н.э. - я
удивленно посмотрел на экран. Бегущая строка подтвердила последнюю
дату, а голос продолжал:
- Лучшего пилота Внеземелья Пиркса в связи с этим событием вы можете
увидеть по 15 каналу...
Информация лилась обильным потоком, без запятых и точек, и я
приглушил видеофон. На столе лежала книга. Я поинтересовался
названием: "Уроки Тагоры. А.Бромберг, 2083".
Прибежал Абалкин. Вытирая полотенцем мокрые волосы, он плюхнулся в
кресло, но тут же вскочил с возгласом:
- Массаракш! - с кресла, постепенно приобретая нормальную форму,
сползала крупная ящерица.
- Ну Лева! А еще Прогрессор! - укоризненно посетовала, закинув шлем
скафандра на вешалку, появившаяся Алиса.
- Эт-то что за мерзость?
- Это не мерзость, а венерианский мимикродон Варечка! - Алиса сунула
ноги в аппарат для чистки обуви, нагнулась к ящерице и почесала ей
шею. Та потянулась и тихо заурчала.
- Что за дурацкая привычка называть все незнакомое грубыми словами!
- Простите, Алиса. Реадаптации после Саракша не прошел, вот и
безобразничаю порой. - Абалкин на всякий случай ощупал кресло и сел.
Алиса выбралась из аппарата и шлепнула Варечку по спине. Та
обиженно дернула длинным хвостом, взобралась на люстру и приняла ее
очертания.
Со второго этажа спустился хмурый Каммерер. Он посмотрел на
запыленный скафандр Алисы и перевел взгляд на ее ботинки. Они были
подозрительно чисты.
С улицы донесся шум, и в холл ввалились добродушный толстяк в
орбитальном скафандре и внушительный черный кот. При виде толстяка
Каммерер оживился:
- Привет, Ийон! Все-таки успел с Тагоры?
- Как видишь. Правда, пришлось по дороге зацепиться за черную дыру и
малость сместиться в прошлое. А вот Тарантога остался.
- Зря. Оказии теперь долго не будет.
- Зато у тагорян есть какие-то сведения о Странниках. Мне, землянину,
они ничего не скажут, а у профессора есть шанс.
- Сикорски на них нет!...
Алиса обратилась к коту:
- Привет, Бегемот! Ну как?
- Да никак, или также...
- И все-таки, сколько наших будет?
- Щас посчитаем, - Бегемот поднял глаза к потолку, но, узрев там
люстру, отворотил нос, выпустил когти и стал их по одному втягивать:
- Я, ты, Тихий, Горбовский, Пахарь, - он внимательно посмотрел на
меня и утвердительно повторил, - да, Пахарь; Лева, Айзек и Максим.
Восемь.
Алиса подошла к столу и постучала. Раздалось недовольное:
- Да-да!
- Завтрак на восьмерых. Как обычно. И чтоб без фокусов!
- О хозяине забыли? Нехорошо... - Из боковой комнаты вышел пожилой
мужчина и представился:
- Питер Максвелл. Нештатный директор Заповедника Гоблинов.
- На девять, конечно! - поправилась Алиса.
- Лады.
- Когда? - ответила скатерть.
- Да прямо сейчас. Думаю, Леонид Андреевич не заставит себя долго
ждать.
- Бу зделано!
- Это свинство, Алиса, не притащить старика сразу. Все-то ты
узнаешь раньше всех.
- Я же не для себя, Пит. Их, - она кивнула в сторону Каммерера, -
биллиардный шар чуть не угробил хорошего парня.
А на столе произошло неуловимое движение и скатерть преобразилась.
Теперь это был гладкий ковер тонкой ручной работы, и на нем -
разнообразные, хотя и нехитрые кушанья.
Посреди стола сиял начищенный медный самовар, отсвечивавшие
глазурью глиняные горшочки источали аромат тушеной картошки с мясом.
Горками возвышались яркие сочные помидоры, в аккуратных мисочках -
соленые грибы, заправленые тонкими кольцами лука...
Каммерер окинул стол взыскательным взглядом:
- Тут явно чего-то не хватает!
Пит хлопнул себя по лбу и поспешил в свою комнату. Вернулся он с
литровой бутылкой темного стекла. На этикетке значилось: "Напитки
разные, 0.5л.", стоял знак качества и штамп ОТК5.
Бегемот покосился на бутылку и заурчал, поигрывая когтями:
- Мр-р-р-р! Полезная вещица! У кого в чем потребность, тому того
и нальет. Прриятственно, весьма пррриятственно!...
Максим подмигнул Тихому:
- Ну, Ийон, начинай, не мохай!
- Да ну тебя! Хватит с меня кофе по-гуарамски!...
И в этот момент...
- А-а-а! Леонид Андреич! Наконец-то!
В дверях стоял
ЯНУС ПОЛУЭКТОВИЧ НЕВСТРУЕВ...
Я обалдело уставился на своего директора. Как он-то здесь оказался?
Ведь этот гроб с музыкой, в котором меня отправил Седловой, один на
весь институт. А Янус приветственно помахал рукой и посторонился,
пропуская вперед немолодого жизнерадостного человека. Тихий поднялся
тому навстречу:
- Доктор Сарториус, если не ошибаюсь?
- Бромберг. Айзек Бромберг. Профессор. - откликнулся незнакомец.
- Послушайте, Леонид Андреевич! Какого черта вы притащили с собой
Бромберга? Вам что, консультантов мало? - недовольно спросила Алиса.
- Добрый день, Алисонька, - спокойно парировал Бромберг, усаживаясь
за стол и поправляя галстук. - Ты всегда отличалась примерным
поведением.
Бегемот шаркал ножкой, расплываясь в улыбке: - Заставляете себя
ждать, Леонид Андреич! Это не соответствует...
- Брось паясничать, скучно! - перебил его Максим.
- Но общественность!... - обиделся тот.
- Брысь! - поморщился Бромберг.
Кот поджал хвост и пристроился на краешек стула.
- Так. Все в сборе, - бодро заговорил Янус... то есть Горбовский. Он
оглядел накрытый стол и хитро улыбнулся:
- Ну что ж, сначала позавтракаем, а потом... - он помахал пачкой
конвертов, - узнаем свою судьбу?
- Давайте за стол, - пригласила Алиса. Она была здесь бо'льшей
хозяйкой, чем Максвелл. Подталкивая друг друга, все торопливо
расселись и начали быстро жевать, искоса поглядывая на Януса. Из всей
этой компании Бегемот был самым спокойным. Он ел степенно, промакивая
салфеткой губы и ласково жмурился. Алиса тоже не волновалась. Она
решительно резала ножом слишком большой кусок мяса.
Я понял, что всех этих разных людей объединяет нечто общее, что
наверняка связано с Овератором-два. И наверняка они все ждут того, на
что и я, однако весьма слабо надеюсь - узнать "свой год"... Однако
сведения об этом мире в нашем времени ограничивались скудными
описаниями Ольги Ларионовой, братьев Стругацких... И я обратился к
Бегемоту:
- Простите, про какую это судьбу намекнул Горбовский?
Кот дожевал кусочек маринованного гриба и ответил:
- Так здесь собрались лю...э-э-э...личности, чей год неизвестен по
техническим причинам.
Так. Я угадал. Но сделал непонимающее лицо. Бегемот уставился на
меня круглыми глазами:
- Поясняю. Семнадцать лет назад в будущее летал звездолет Овератор и
привез оттуда год смерти каждого жившего тогда землянина, кроме
нескольких человек. Ну и кроме меня, разумеется. И каждый получил
право узнать свой год. Мне, конечно, все равно... Но мир переменился в
лучшую сторону. Люди стали бережнее относиться друг к другу. Когда
человек видит, сколько ему осталось, он ведет себя совершенно иначе;
больше успевает, меньше оставляет незаконченных дел. Были и
отрицательные явления, но в целом... И теперь туда же летал
Овератор-два - привез год каждого, кто родился с тех пор, а заодно и
этих шести... - Бегемот повел вокруг лапой.
- И Максвелл не знает своего года??
- Да. Он уже разок помер...
- А тут кто - дубль или матрикат?
- Дело не в названии. Просто когда он возвращался на Землю по
нуль-связи, его перехватили на некоей планете и кое-что сообщили. В
это время на Земле появился его второй экземпляр и благополучно помер
в своем году. Сразу после этого немного прискорбного события
теперешний Максвелл был послан с той панеты на Землю. Вот так-то.
Завтрак подходил к концу. Полезная бутылка переходила из рук в
руки. Я налил себе кефир, Бегемоту - коньяк. Алиса, хитро улыбнувшись,
перехватила бутылку и налила в стакан Тихому прозрачную жидкость.
Стакан помутнел и стал таять на глазах. Все перестали жевать. В
скатерти росла дыра.
- Каррамба! - Возмутилась скатерть, - их культурно обслуживаешь, а
они тебя кислотой!
Горбовский... то есть Янус неодобрительно посмотрел на сделавшую
невинное личико Алису и щелкнул пальцами - дыра исчезла, стакан
появился, скатерть заткнулась.
- Да, - вздохнул Тихий, - привык я к крепким напиткам. Прямо "ведьмин
студень"...
Наконец Максвелл постучал по столу:
- Все, убирайте. - Пит поспешно схватил бутылку и поставил ее на
камин. Скатерть стала чистой. Горбовский взял пачку конвертов:
- Начнем, пожалуй... Бегемот! - кот лениво приподнялся, одной лапой
вскрыл конверт, развернул листок, не сомневаясь в его чистоте, но,
прочитав, с жутким мявом вылетел в зашторенное окно.
- Ийон Тихий! - толстяк, скрывая нетерпение, подчеркнуто равнодушно
прочел вслух:
- "Ввиду противоречивости сведений год не установлен." Ха! Похоже, я
буду давать ИМ эти сведения? Хороший признак!
А мои надежды все таяли... Но вдруг Янус Полуэктович с улыбкой
доброго волшебника протянул конверт и мне:
- Привалов! - и добавил вполголоса, - ничему не удивляйтесь, Саша.
Я взял конверт и вдруг понял, что чертовски боюсь его открыть.
Странно. Так хотелось узнать свой год... А ведь не так легко...
Алиса решительно бросила свой нераспечатанный конверт в камин.
Максвелл что-то вычислял, покусывая губы... А я все никак не мог
решиться... И сунул конверт в задний карман. Пускай полежит...
Абалкин торопливо развернул свой листок, долго и внимательно изучал
каждую цифру, зачем-то осмотрел обратную сторону и протянул его мне. Я
громко прочел:
- Четырнадцатое мая две тысячи семьдесят восьмого года.
- А сегодня пятнадцатое! - отчетливо прозвучало в наступившей тишине.
Максим подошел к видеофону и набрал номер:
- Экселенц. Первая ошибка Овератора.
- Абалкин?
- Да.
Блестящая лысина Сикорски покрылась потом:
- Селезнева! Ведь я предупреждал вас! Вы отдаете себе отчет в том,
что натворили? Пусть ваши милые шалости достигают масштабов Галактики,
но ставить под удар Землю...
- Руди! Хочу напомнить, что невежливо орать на человека, когда он не
перед экраном.
- Ваше самоуправство переходит все границы, - бушевал Сикорски, -
мало вам Саракша и Земли Темира Кузюмова? Солярис вас тоже не
образумил!...
Бромберг задумчиво поднял глаза на люстру, повел плечами и перевел
взгляд на экран.
- ... А ваши шуточки в Галактическом Заповеднике! Зоопсихологи,
мать вашу...
- Вспомните еще Шушу, которого она в Зону запустила. - подлил
масла в огонь Тихий.
Каммерер вздрогнул и поежился.
- Да полно вам, Руди. Зона это посещение пережила. - миролюбиво
сказала Алиса.
- А я нет! - распалялся Сикорски. - Вы постоянно срываете работу
КОМКОНа! Вас надо было изолировать еще в детском саду!
Алиса нагнулась к экрану, но ее опередил Камерер:
- Разберемся, Экселенц, - он выключил видеофон.
За шторой назойливо жужжала и билась о стекло сердитая муха. Алиса
откинула штору и открыла окно. И вместе с прохладой и светом в холл
ворвался и угас хриплый голос Высоцкого: "...Только кажется мне - это
я не вернулся из боя."
- Черт побери! - произнес Максвелл и кинул свой листок в камин.
А я все размышлял. Алиса предотвратила "предопределенную" смерть
Абалкина, разрушила детерминизм этого мира. Но как же это? Все было
определено, и вдруг, ни с того, ни с сего... И тут меня осенило:
- Янус Полуэктович! Выходит, вы вчера все заранее знали? -
спросил я Горбовского. Каммерер удивленно поднял брови. А Янус грустно
покачал головой:
- Пожалуй. Только сейчас я об этом ничего не знаю. - Янус оглядел
недоверчивые лица присутствующих, - Да-да! Ибо я появился в этом мире
в ночь с 14 на 15 мая, а завтра меня здесь не будет. В моем конверте
стоит пятнадцатое мая. Значит, мой опыт удался, и я стал контрамотом.
То есть в полночь с 15 на 16 я "перепрыгну" на двое суток назад, в
начало 14 мая, проживу те сутки, а в полночь с 14 на 15 - еще на двое
суток назад, и так далее.
Бромберг согласно кивал.
Каммерер хотел что-то спросить, но тут появился Бегемот. Он подошел
к Янусу:
- Леонид Андреич! Я вам этакого свинства не пррощщу! - кот достал
из-за спины ящик с дуэльными пистолетами, - Стреляться! - усы его
дрожали.
- Василий, не ломай комедию, - остановила кота Алиса. Бегемот сунул
ящик обратно:
- Действительно, Овераторы не ошибаются. Дуэль в наших условиях -
бессмыслица. - он протянул лапу Янусу. - Мир?
- Мир. Только насчет Овератора ты не прав. Овератор ошибся.
- Смеетесь, батенька? - у Бегемота дернулось правое ухо.
- Какой уж тут смех. Абалкин должен был умереть четырнадцатого мая, а
сегодня пятнадцатое.
Кот перевел взгляд на Абалкина и растерянно пробормотал: - "Как же
это? А общественное мнение, а прогресс? Это как же, все побоку? А,
Лева?"
Бромберг что-то тихо обьяснял Каммереру. Алиса тоже внимательно его
слушала и время от времени делала ехидные замечания.
- Кажется, дошло, что происходит, - наконец громко сказала она, -
если до сегодняшнего дня все было нормально...
- То есть с точки зрения Привалова, творился полный бардак, -
вставил Айзек.
-... И мы могли путешествовать в прошлое и будущее как нам
вздумается, то теперь в нашем лоскуте Вселенной установлено жесткое
разделение по направлению времени причины и следствия...
- И, строго говоря, невозможны путешествия во времени из-за
возникновения парадоксов. - констатировал Бромберг.
- Но я-то останусь контрамотом! - воскликнул в ответ Янус, - вот же
записка, я получил ее в полночь от самого себя: "Ян! Опыт удался. Не
знаю, правда, как мы сюда попали, но мы здесь - Леонид Андреевич
Горбовский. Все вопросы к Айзеку Бромбергу."
- Ну хорошо, - не выдержал я, - С Янусом Полуэктовичем все ясно. А
меня-то вы откуда знаете?
Стало тихо. Абалкин неожиданно заговорил:
- Эх мы, чижики! А ведь проморгали! А ведь все читали...
- "Понедельник начинается в субботу", "Сказка о Тройке", "На
пажитях небесных" , - перечислила Алиса, - По-моему, Саша оттуда...
- Молодые люди правы. - вставил слово Бромберг, - Саша попал к нам из
описываемого прошлого нашего мира...
- Как?! - Обиделся я на то, что где-то описан. - Но я сам отправился
в описываемое будущее своего...
- Чиго-чиго? - противно затянула Алиса, - значит, и ты наши описания
можешь назвать?
- Бр-ррр, и мое тоже? - спросил Тихий.
- Могу! Я все могу! - мне стало весело, - даже авторов. Алиса - Кир
Булычев, Тихий - Станислав Лем, Бегемот - Булгаков; Абалкин, Камерер,
Сикорски - Стругацкие...
- Кто?!...- раздалось сразу несколько голосов.
- Братья Стругацкие. А что?
Алиса взяла с камина книгу-перевертыш и протянула ее мне. На
обложке стояла именно эта фамилия. Алиса оглядела остальных:
- Ну, напрягите извилины, мальчики! Что же получается?
- Ничего не получается, - Бромберг задумчиво пожевал губами, - пока
ничего. У нас еще и не такие, как Саша, появлялись. Стругацкие...
КОМКОНу работа будет. А пока информации маловато. - Подытожил он
разговор.
- Тогда по пещерам?... - полувопросительно произнесла Алиса.
Зашумели отодвигаемые стулья. Абалкин ушел, хлопнув дверью. Максим
проводил его обеспокоенным взглядом и стал тихо расспрашивать о чем-то
Януса.
Бегемот растаял в воздухе, но в холле еще некоторое время висела
его загадочная улыбка.
Раздался звонок. Тихий был ближе всех к видеофону и включил его:
- Здорово, Ийон! Привет тебе от Кри...
- Тихий убавил звук, чтобы не мешать Камереру, и стал внимательно
слушать. Через некоторое время он сказал: - Сейчас вылетаю. - и вышел.
А я подсел к Алисе:
- Замечаю, что вы чего-то не поделили с КОМКОНом. Расскажите, если не
секрет.
- Не секрет. "Не поделили" мы многое. Не всем нравятся методы работы
этого учреждения. Сколько раз нам, зоопсихологам, приходилось
засовывать язык поглубже и передавать результаты исследований КОМКОНу!
А тут, в заповеднике Гоблинов, мы засекли браконьеров.
- Браконьеров?!
- Ну-у, браконьеры - понятие растяжимое. И мы с Пашкой его
растягиваем, а Сикорски и Ко"""" - сжимают. Они читали мысли
обитателей заповедника без их согласия. Сикорски и здесь умудрился
нащупать следы Странников. А нас убрал под благовидным предлогом, что
мы "нарушаем естественные отношения негуманоидных цивиллизаций Земли".
Словно контакты с людьми - неестественные отношения! Ничего, здешняя
молодежь не дремлет. Они сперли и установили тут нуль-кабину.
- А как же Странники? О них что-нибудь известно?
- Ничего определенного. Тихий как-то вякнул, что это его проделки, но
когда его поймали на слове, отшутился и оставил всех с носом. От него
можно ждать чего угодно. Он подначивает Рудольфа дольше, чем я живу.
Вот его приятель Пиркс - парень куда более приличный. - Алиса
поглядела на часы и заторопилась, - однако об этом можно рассказывать
бесконечно. Потом как-нибудь...
Она взяла с вешалки шлем и ушла. Я взял книгу-перевертыш. Процесс
чтения был невероятен. Едва осознав смысл "Понедельника", я оказался
на страницах "Сказки о Тройке", потом - "На пажитях небесных", не
имевших, впрочем, отношения ни ко мне, ни к Стругацким. Правда, меня
вскользь назвали Пахарем... Первые две книги были примерно моей
биографией, но встречались несуразности. Особенно веселили
иллюстрации. Например, аккуратная цветная картинка, на которой Роман
Ойра-Ойра в развевающемся на ветру зеленом плаще и распахнутой на
могучей груди рубахой метал связку бутылок с джиннами в надвигавшихся
на него суперлюдей с рожами Выбегаллы. "Понедельник" мне чем-то не
нравился. Наверное, слишком много внимания уделялось сюжетным ходам и
разного рода хохмам, не говоря уже о чисто технических погрешностях
(так, авторы имеют весьма слабое представление о работе на ЭВМ). Но
"Сказка" произвела на меня неизгладимое впечатление.
На следующее утро я встал рано. В холле было светло и радостно.
Хотелось чего-то необычного - полететь куда-то, что-то делать...
Бромберг, устроившись уютно у камина, листал книгу. Под ритмичную
музыку Алиса занималась гимнастикой. На подоконнике распахнутого окна
сидело маленькое белое существо, похожее на Чебурашку, и в том же
самом темпе двигало ушами. Его мордашку портил огромный синяк под
левым глазом. "Чебурашка" непрерывно болтал:
- ...Оор подрался со старухой Ууу, и теперь оба отмачиваются в
Большом Заповедном Болоте...- Бромберг с улыбкой выслушивал эти
сплетни и благосклонно кивал.
- А ты уже кончил отмачиваться? - спросил я, показав на синяк.
- Это у него вчерашний, пояснила Алиса, достав носком до потолка.
- Ага! - с гордостью подтвердил "Чебурашка", - у лешего Васьки два,
а у меня один!
Утренняя гимнастика закончилась. Приятный баритон видеофона
произнес:
- Восемь часов местное время. Сегодня шестнадцатое мая...
- Оооо! Куда я попал? - мы повернулись на этот душераздирающий стон
и увидели стоящего в дверях Януса. Взгляд его был безумен, руки
дрожали. Нетвердой походкой он подошел к столу. Алиса сразу овладела
ситуацией:
- Ну, Леонид Ан... Тьфу! Янус Полуэктович! Зачем же так убиваться?
Ничего особенного не случилось. Будете жить как все. И Горбовский из
вас получится...
Айзек молча взял бутылку "Напитки разные" и налил в стакан что-то
вроде валерьянки. Горбовский выпил и чуть не задохнулся. Алиса
быстренько сотворила ему соленый огурец, но он с негодованием запустил
в нее этим огурцом, выхватил у обалделого Бромберга бутылку и
опрокинул ее в рот.
- Силен! - восхищенно прошелестел "Чебурашка".
Когда бульканье смолкло, Алиса подмигнула Бромбергу и набрала номер.
На экране появился Сикорски:
- Ну что там еще?... - Увидев Горбовского он начал багроветь.
- А-а-алиса...Вам не кажется...
- Мне кажется, Руди, что вашей спокойной жизни настал конец...
- А когда она у меня была спокойной?...
Алиса не дала ему продолжить:
- Ну-с, и что вы на этот раз мне припомните?
Сикорски осекся. Бромберг воспользовался паузой:
- Овератору... нет, ОВЕРАТОРАМ теперь нельзя верить...
- Без Всемирного Совета не обойтись, - лукаво заявила Алиса.
И тут спокойно и властно заговорил Сикорски:
- Мы должны сделать все, чтобы ошибки Овератора не стали достоянием
гласности.
Алиса сморщила носик:
- Фи, Руди! Опять вы за старое! Ведь первая преждевременная
смерть...
- Не обратит на себя внимания, ибо не принято спрашивать человека,
когда он умрет!
Алиса открыла рот и закрыла его.
Внезапно строгая физиономия Экселенца стала ошалело-растерянной:
- Тихий где?
- Еще вчера куда-то смылся, - нарочито спокойно проговорил
Бромберг, потирая уголки глаз.
- Ха! Упустить Тихого, начиненного тайной, - до такого нарочно не
додумаешся!- вступил в разговор "Чебурашка".
Услышав его голос, Сикорски прикрыл глаза:
- Еще один свидетель!
- И к тому же профессиональный шпион,- добавил Бромберг.
- Привычки у тебя прежние! До 31 декабря есть время. В поведении
присутствующих я уверен. Но Тихого мы должны найти и не дать ему
ничего разболтать! - он повернулся к другому видеофону, объяснил
ситуацию Каммереру, а нам сказал:
- Каммерер сейчас будет у вас. Все.
Видеофон погас. Вскоре появился Максим:
- А вот и я. Успел-таки. Сикорски отключил здешнюю нуль-кабину, так
что придется лететь на флаере...
- Не придется, Мак. Просто чуточку подождем. - Как бы между прочим
отозвалась Алиса, критически рассматривая в зеркале свою прическу.
Каммерер приподнял брови, но спорить не стал и уселся за видеофон.
- Куда лететь-то?- спросил кто-то.
- А фиг его знает... Тихий же сказал - "вылетаю".
Я подошел поближе к видеофону. Мак выяснял знакомых Тихого, имена
которых начинались с "Кри...", или чего-то похожего. скоро на экране
появился текст: "Крыс. Бывший пират..." Слова произвели на Каммерера
магическое действие. Он подобрался, ноздри его раздулись. Почуяв дичь,
он уже не смотрел на экран.
Обрадовавшись, я успел крикнуть:
- Мак, я с тобой...
Мы шли по узкой тропинке, вокруг кузнечики старательно выводили
марш "Прощание славянки", а скворец на ветке боярышника подбирал мотив
песни "Дождливым вечером".
На поляне чуть криво стояла нуль-кабина, из-под нее торчали чьи-то
волосатые ноги. Рядом приведение назидательным тоном читало
разложенную на земле "Инструкцию по установке..."
- ..."угол отклонения оси кабины от направления вектора
гравитационного поля не более пяти угловых минут" Слыхал, Оп? И как ты
собираешься это осуществить? Может уровень поискать?
- Не-а! У меня глаз - ватерпас! - донеслось из-под кабины. - А кроме
того, в заповеднике фиг найдешь место, где этот самый вектор
постоянен. И не мохай!
Кабина покачнулась а приняла вертикальное положение. Волосатоногий
вылез и ударил себя в грудь кулаком:
- Оп. Неадерталец.
Одет он был в шорты и футболку с русской надписью "АДИДАС"
- А это Дух - представил он приведение.
Из кустов вывалилась шумная компания разномастных троллей и
гоблинов. Они дружно катили барабан с кабелем. Дух и Оп встретили их
радостным воплем. Один из троллей завел в кабину кабель, разделал его
там и крикнул:
- Врубай!
Я поднял с земли инструкцию и прочел: "При недостаточной
напряженности энергетического нуль-поля, что проявляется в опускании
кабины на подстилающую поверхность, допускается питание ее от местных
сетей трехфазного тока напряжением 380В /максимальный ток 100 А/, но
при этом должен быть обеспечен угол отклонения..."
Каммерер потянул меня за руку и мы оказались в длинном светлом
коридоре околоземного космодрома. Здесь уже околачивался Бегемот.
- Надеюсь, я пригожусь?
- Не факт, - буркнул Максим, - но любопытно.
Мы прошли к переходной нуль-кабине. Раздался голос:
- Звездолет Особой Эскадры "Альтаир" приветствует сотрудника
"КОМКОНа-2" Максима Каммерера, и его спутников, но все-таки просит
предъявить удостоверения.
Каммерер предьявил и после паузы показал на меня:
- Этот со мной.
- Принято.
Подошел Бегемот.
- Ваши документы! - он этого явно не ожидал и рявкнул:
- Усы-лапы-хвост - вот мои документы!
- Извините-с, не признал-с!
В последний момент появилась Алиса:
- Привет, старый бродяга! Подвезешь на Серую?
- О-о-о, Алиса! Космический флот Его Превосходительства
действительно рад приветствовать Вас!
| 
