Рецензия на роман Ю.Белецкого «Феникс» (530 стр.)
В [зачеркнуто: авторецензии] автоаннотации, предпосланной рукописи
[зачеркнуто: романа], автор полностью [зачеркнуто: и недвусмысленно]
раскрывает замысел своей [зачеркнуто: объемистой] огромной (по объему)
работы, что делает излишним изложение в рецензии содержания романа.
[зачеркнуто: Говоря коротко, замысел] Цель же, поставленная перед собой
автором, сводится к созданию традиционного жюль-верновского произведения
на русской почве. Об этом свидетельствует всё: и своеобразная
«французская» стилистика, и [зачеркнуто: постоянна тяга к научно-естеств]
частые отвлечения на естественно-научную популяризацию, и схематическая
упрощенность деления героев на «хороших» и «плохих», и даже характерная
для некоторых вещей французского фантаста разработка содержания каждой
главы. Это не говоря уже о том, что одним из героев повести оказывается
персонаж «Таинственного острова», и вообще квази-реальность событий и
атрибутики жюль-верновских [зачеркнуто: романов] произведений принята в
[зачеркнуто: рассматрив] романе за данное и играет в нем достаточно видную
роль. Все это ни в коей мере не может быть поставлено в упрек автору
романа для юношества, и при прочих равных и благоприятных условиях могло
бы обещать очень интересное произведение.
К сожалению, обещание не сбылось. Как это ни прискорбно, однако приходится
признать, что роман явно не удался и вся громадная работа автора, видимо,
[зачеркнуто: прошла] затрачена впустую. В чем тут дело и почему так
случилось?
Строго говоря, можно было бы начать с чисто литературных
недостатков — многословия, архаичности, пристрастия к <возвышенным»
словам и оборотам, неправильного словоупотребления и прочих промахов,
часто свойственных начинающим авторам ([зачеркнуто: да и у маститых]
впрочем, бытующих иногда в изобилии и у так называемых маститых). Подобные
недостатки в конечном счете редактор мог бы исправить [зачеркнуто: в ходе]
ценой тщательной и кропотливой работы, начав с вычеркивания целых страниц
и абзацев [зачеркнуто: и завершив работу] и с замены неудачных выражений
более удачными. Однако главная неудача заключается в другом.
Роман состоит из двух частей. Первая часть — история экспедиции Феникса
на Памир и постройка там космического корабля. Вторая часть — перипетии
Феникса и его спутников на борту чужого космического корабля. Уже здесь
простым глазом виден сюжетный просчет: первая часть, занимающая половину
огромной рукописи, понадобилась лишь для того, чтобы водворить героев в
[зачеркнуто: космич] чужой космический корабль. Никакой иной нагрузки она
сюжетно не несет. Можно было бы просто спустить космическую лодку с
«карликами» на площадь в С.-Петербурге в первой же главе, и [зачеркнуто:
все получилось бы] вторая часть могла бы идти без изменений (на месте
Герберта и [зачеркнуто: мальчика] памирского мальчика оказался бы
кто-нибудь другой, напр., лейтенант Атайкин [фамилия нрзб.] и какой-нибудь
русский мальчик, но это [зачеркнуто: дел] ничего существенно не меняет).
Поскольку образы действующих лиц заданы и достаточно стабильны, поскольку
доктор Феникс на первых страницах ничем не отличается от доктора Феникса
на, скажем, 520-й, с точки зрения раскрытия характеров такая операция над
романом тоже прошла бы без последствий. Значит, целая
часть — совершенно лишняя? Чем же она заполнена? Имеет место описание
путешествия с многочисленными популяризаторскими отступлениями,
простоватая интрига какого-то немца и путанная погоня за снежным
человеком, окончившаяся находкой клада «атлантов». Между делом кто-то
как-то очень расторопно строит «чудо 19-го века» — космический корабль. И
все без исключения герои усердно и назидательно объясняют друг другу то
или иное явление природы.
Но вот старт совершен, обнаружились «космические» зайцы, экипаж корабля
вместе с собакой переселился на «летающее блюдце», вся первая часть, как
выработанная ступень многоступенчатой ракеты, со вздохом облегчения
отвалилась от романа. Читатель берется за вторую часть в надежде хоть в
ней-то [зачеркнуто: нак] обрести наконец главное, ради чего написана
первая. И снова не обретает. На место простоватого и зловредного немца
становится простоватый и зловредный робот, отступления в
научно-естественную популяризацию сменяются не менее обширными
[зачеркнуто: и более сомнительными] отступлениями в популяризацию
фантастическую (телепатия, «эффект» Фламмариона, история гибели «атлантов»
и т.д.), имеет место добросовестное и наивное изложение основ теории
относительности... и снова ни одной свежей мысли, идеи, образа, ни одного
события, [зачеркнуто: достойного литературного озарения] ради которого
стоило бы потратить более двух строчек.
Не имеет смысла здесь подробно останавливаться на прочих просчетах
автора — местами это странный тон, придающий повествованию совершенно
пародийный характер; местами — упрощенность, доведенная до искажения
[зачеркнуто: уже] заведомо известных истин (чего стоит, например, описание
перехода Феникса и его друзей из своего космического корабля на чужой);
почти везде — полная недостоверность образов и поступков героев.
Очень жалко, что такой труд пропал напрасно. Вероятно, автору следовало
еще в самом начале работы посоветоваться с издательскими работниками,
[зачеркнуто: иначе] тогда не пришлось бы с тяжелым чувством отвергать эту
огромную рукопись.
[Предыдущая рецензия]
Список рецензий АНС
[Следующая рецензия]
|