|
Ш.Манохин
Глава 1. «СТАЖЕРЫ»
«Как конквистадор в панцире железном,
Я вышел в путь и весело иду...»
Николай Гумилев
«Активной деятельности отдается предпочтение перед
простым, пассивным бытием. Поэтому нужна особая бдительность для того,
чтобы эта деятельность привела к положительному результату. Момент ее
начала является одним из самых ответственных моментов. В нем еще неуместна
деятельность, а нужна лишь замкнутая и сосредоточенная подготовка. Человек
может быть полон сил, но время еще неблагоприятно для его
деятельности».
«И-ЦЗИН». Древняя китайская «Книга
Перемен»
Эпизод 1
В начале было Слово. И слово это – «Страна Багровых Туч». Жребий
брошен. Выпал орел. Время пошло...
К этой повести сейчас можно относиться как угодно. В зависимости от
возраста, от настроения, от воспитания, от жизненного опыта... Учитывая
мнение авторов. Или не учитывая. Нельзя к ней НЕ ОТНОСИТЬСЯ НИКАК. Просто
не получится (если, конечно, ее прочитать, а не знать понаслышке).
Впрочем, как и к любому другому произведению Стругацких, но об этом
позже.
Бесспорно одно: это первое совместно написанное произведение АБС. И оно
совершенно отличается от всего, что опубликовано другими авторами в то же
время.
«Страна...», несмотря на все свои недостатки (видные из сегодняшнего
дня), повесть неординарная и эмоциональная, ее интересно читать и сегодня,
особенно тем, кто хоть что-то помнит о времени ее появления. Она рождалась
в муках, как любой первенец, и только благодаря сверхъестественной энергии
АН, вообще выжила.
А молодых читателей, которые ни сном, ни духом, т.е. совсем ничего не
знают о тех уже совсем далеких временах, отсылаю к комментариям БН в
11-томнике издательства «Сталкер».
Во всяком случае «эта злосчастная, заредактированная, нелюбимая своими
родителями повесть стала по сути НЕКИМ ПОЛИГОНОМ для отработки новых
представлений». Это был опыт написания первого, на самом деле КРУПНОГО
произведения. На нем оттачивались всевозможные методики сотворения
чего-бы-то-ни-было. Базовая идея возникла у АН задолго до начала
совместной работы. БН, несмотря на молодость, выступал тогда в ролях
научно-технического консультанта, психолога-социолога (по причине полного
незнания АН штатской жизни) и редактора.
К совместной работе подходили плавно, сначала писали письма друг другу,
проводили взаимные консультации, оценивали обоюдные рецензии. Обсуждали
сюжетные хитросплетения:
Исподволь намечались основные принципы работы:
– составление планов-схем развития произведения,
– разработка сюжетных ходов,
– обдумывание характеров и разнообразия языка героев,
– расстановка героев внутри сюжета с последующей максимально рассчитанной реалистичностью их действий,
– психология развития личности, мотивация действий,
– отбраковка одних вариантов, замена их другими
АН: «...хотя название «Страна Багровых Туч» очень мне нравится, но
изменение моей концепции Венеры влечет за собой весьма сугубые
последствия...» – декабрь 1952 г.
БН: «рецензирует первую часть СБТ, вчерне законченную АН, и излагает
разнообразные соображения по этому поводу. В постскриптуме он обещает:
«Начну теперь писать как бешеный – ты меня вдохновил» – июль 1956 г.
Между этими двумя короткими строчками период в четыре года. Шел
мучительный процесс приработки, притирки, приобретения навыков работы
вдвоем. Оба ведь об этом понятия не имели, каждый стремился писать,
выражать себя, но отдельно друг от друга. У АН уже накопился
какой-никакой литературный опыт, у БН его не было.
БН: «планы составляли вместе, но главы и части писали порознь, каждый
сам по себе».
АН: «...наилучший <вариант> состоит в следующем: на базе имеющейся
теперь схемы создавать новые эпизоды, вычеркивать то, что тебе не
нравится, добавлять и убавлять, изменять как угодно в пределах основной
идеи и заданных действующих лиц и ситуаций (их, впрочем, тоже можно
изменять)».
БН катастрофически не успевает за старшим братом, отрыв идет уже не на
главы, а на части книги.
АН приезжает в Ленинград и, ознакомившись со скромными результатами
младшего брата, усаживает его за машинку. А сам осуществляет контроль.
Лежа на диване. По праву старшего. И более опытного. Это уже совершенно
СОВМЕСТНЫЙ этап работы.
Задайтесь вопросом: часто ли вам удается объединить точки зрения,
прийти к общему знаменателю даже в том случае, если вы закадычные друзья
или ближайшие родственники? Сколько времени ушло на то, чтобы
приноровиться друг к другу? Один писал быстро, другой медленно, младший
обладал более фундаментальными техническими знаниями, старший – методикой
написания, причем упорно искал пути совершенствования. Хотелось выразить
свои мысли так, чтобы потом читателю не оторваться было.
И вот – рукопись готова! Скорректирована, распечатана и лежит в
Московском Детгизе. Ждет внутреннюю рецензию. Апрель 1957 года.
Начинается следующий этап, этап социалистического реализма. Мало
создать хорошую книгу, надо еще доказать всем власть имущим, тем, от кого
зависит издание твоего детища, что книга действительно достойна права на
существование!
Писать в те времена надобно было так, чтобы, как в известном анекдоте
про графа, получалось «больше социализма и веры в светлое будущее». А что
там у Стругацких? Совершенно не вписывающееся в рамки канонов
«литературы крылатой мечты» произведение! Где «сказка, становящаяся
былью»? А где «вместо сердца – пламенный мотор»? И вообще – «это грубая
и неумная книга»! Мечты, понимаешь, маловато! Маловато будет! Розовой!
С серпом и молотом! И Животноводством!
АН: «Изумление мое при чтении рецензии было неописуемым. Можно ожидать
хорошей рецензии, можно ожидать плохой рецензии, можно ожидать кислой
рецензии... но мы получили пьяную рецензию. Рецензент не понял ни черта...
Обгадил он нас с головы до ног...»
БН: «Как мало тогда мы знали о рецензиях – каковы они бывают и каким
именно образом пишутся! Фамилия рецензента была М.Ложечко – я запомнил
ее на всю жизнь, ибо прочитав – некоторое время спустя – его труд, был от
него в полной и бессильной ярости и бегал по стенам...»
Вот примерно так мелкая идеологическая сторожевая сошка могла
изуродовать, либо вообще похоронить сколь угодно большое количество
талантливых произведений! Дельце-то чисто техническое. Надо навесить
ярлык? – Навесим! Надо притормозить? – Тормознем! Чего проще! А надобно
вообще закопать?! – Нет вопросов! «Мы все забудем, забьем
и закроем!»
БН: «Автор должен был сам (видимо, методом проб и ошибок) дойти до
основ правильной идеологии и сообразить, что хорошее (наше, советское,
социалистическое) всегда хорошо, а плохое (ихнее, обреченное,
капиталистическое) – всегда плохо».
АН (о подавляющем большинстве фантастических произведений конца
пятидесятых годов): «...все эти вещи объединяют по крайней мере две
слабости: а) их пишут не писатели – у них нет ни стиля, ни личностей, ни
героев; их язык дубов и быстро приедается; сюжет примитивен и идея одна –
дешевый казенный патриотизм. б) их писали специалисты-недоучки, до
изумления ограниченные узкой полоской технических подробностей...»
Книга Аркадия и Бориса Стругацких «Страна Багровых Туч» вышла в свет в
1959 году тиражом в 90000 экземпляров, проведя в застенках Детгиза без
малого два долгих года и перенеся по крайней мере две серьезных операции
на жизненно важных внутренних органах, то есть пережив две основательных
переработки без видимых на то причин.
Писатель «братья Стругацкие» учился – не ходить даже – стоять на ногах.
Писать то, что хочешь, но тщательно скрывая сокровенные мысли за лихим
сюжетом и в меру идеологизиованным пейзажем. С развевающимися знаменами и
тучными стадами. Вести длительную позиционную войну с редакциями и
издательствами. За право не слишком сильно уродовать своих детей. Активно
противостоять советскому административному монстру, готовому подмять под
себя всех инакодумающих и инакочувствующих. Народу нужны только здоровые
сенсации!
Вряд ли после первых пристрелочных залпов представителей правящей
идеологии братья Стругацкие сохранили незапятнанной веру в здравомыслие
режима и его активных апологетов.
Но, слава Богу, существовал уже не только метод работы АБС, а также и
формула успеха, найденная за годы вылеживания СБТ. (Это сейчас кажется,
что два года – немыслимо долгий срок от готовой рукописи до ее издания, в
те годы срок этот был совершенно обычным явлением).
АН: «В принципе всем известно: научная фантастика без авантюры скучна.
«Необходимо смешение жанров». Первую серьезную пробу сделали мы в «СБТ»,
хотя еще не подозревали об этом...». «Наши произведения должны быть
занимательными не только и не столько по своей идее – сколько по а)
широте и легкости изложения научного материала, надо искать очень точные,
короткие умные формулировки; б) по хорошему языку автора и разнообразному
языку героев; в) по разумной смелости введения в повествование
предположений «на грани возможного»... и по строжайшему реализму в
поступках и поведении героев; г) по смелому... обращению к любым жанрам,
какие покажутся приемлемыми в ходе повести для лучшего изображения той или
иной ситуации. Не бояться легкой сентиментальности в одном месте, грубого
авантюризма в другом, небольшого философствования в третьем, любовного
бесстыдства в четвертом и т.д. Такая смесь жанров должна придать вещи еще
больший привкус необычайного. А разве необычайное – не наша основная
тема?»
Высказывания по тем временам весьма и весьма революционные, кто не
верит, может обратиться к любым произведениям тех лет, хоть
фантастическим, хоть «про страсти в литейном ковше».
БН: «За два года, пока шла эта баталия, АБС написали добрую полудюжину
различных рассказов и многое поняли о себе, о фантастике, о литературе
вообще. Поэтому, наверное, повесть (имеется в виду
«СБТ» – Ш.М.) получилась непривычная и свежая,
хорошая даже, пожалуй, по тем временам – хотя и безнадежно
дурная, дидактично-назидательная, восторженно казенная, – если
смотреть на нее с позиций времен последующих, а тем более –
нынешних. По единодушному мнению авторов, она умерла, едва
родившись, – уже «Путь на Амальтею» перечеркнул все
ее невеликие достоинства».
И все-таки, и все-таки... Она была первой. И только за одно это перед
ней можно снять шляпу! Она читалась запоем всеми, кто в состоянии был до
нее дотянуться. Она активно переводилась (и не только в странах «народной
демократии»)! Она оказалась единственным произведением АБС, понравившимся
чиновникам СССР до такой степени, что удостоилась государственной премии
(то есть, не все идеологи были против)! Еще раз подчеркнем – она была
первой. С ней вместе перед любителями фантастики всех времен и народов
появились новые имена – Аркадий и Борис Стругацкие.
Эпизод 2
А между тем, пока СБТ вылеживалась в инстанциях, творческий процесс
неудержимо и самопроизвольно продолжал реализовываться.
Дух созидания больше не хотел дремать, пробуждаясь лишь время от
времени, он активно стремился на волю.
Вкус созидания оказался свеж, сладок и приятен.
Первым опубликованным произведением, впрочем, стал небольшой рассказ
«Извне», напечатанный в журнале «Техника – молодежи» зимой
1958 года. Сюжет навеян экспедиционными впечатлениями БНа летом 1957-го.
Представьте себе: таджикский такыр, район Педжикента, жара. Воздух дрожит
и ходит маревами. Вокруг руины древней цивилизации. Великолепный трамплин
для воображения.
Так появляются паукообразные разумные автоматы. И рассказ обретает
плоть и кровь, а вместе с ними и право на существование. АБС уже не в
состоянии остановиться. Простая арифметическая раскладка показывает, что
из шести написанных в 1958-1959 гг. новелл, половина задумана АН и
половина – БН.
Идеи сюжета и стартовые тексты АН: «Спонтанный
рефлекс» – конец 1957 года,
«Испытания СКИБР» – начало 1959 года.
Очевидна давняя и серьезная заинтересованность старшего брата
«человекообразными машинами».
АН: «Тема эта – кибернетика, логические машины, механический мозг –
висела в воздухе у нас перед носом, но никому из нас она и в голову не
приходила».
Младшего брата больше интересуют физика и конструирование нетривиальных
ситуаций. Так рождаются замыслы
«Частных предположений» –
и «Чрезвычайного происшествия» – (оба –
лето 1959-го).
Первый сюжет – развертка любопытнейшего парадокса из теории
пространства-времени, второй – маловероятное стечение обстоятельств –
контакт со споровой небелковой жизнью и, вместе с тем, аварийное
положение, вызванное проникновением спор в жилое пространство людей.
БН: «...написаны в новой, «хемингуэевской», манере – нарочитый
лаконизм, многозначительные смысловые подтексты, аскетический отказ от
лишних эпитетов и метафор. И самый необходимый минимум научных объяснений – тот минимум, без которого читатель бы ничего вообще не понял».
И, наконец, два рассказа, как бы выпадающие из общего направления
создания малых форм. Оба написаны в середине 1958 года, и на каждом лежит
печать приобщения к тайне. Вернее, к тайнам. Тайнам мироздания.
«Шесть спичек» – давнее и подсознательное
стремление БН выразить на бумаге, словами, свое отношение к фантастическим
возможностям человеческой психики, загадкам сознания. Еще со школьных лет,
с прочтения XVIII тома «Трудов института Мозга».
БН: «Это, конечно же, было прикосновение к Невероятному!
Невероятное, оказывается, и на самом деле существовало в этом
суконно-скучном мире, и оно было рядом, рукой подать – тут же, через Неву,
простым глазом видно было здание Бехтеревского института».
АН: «...насколько я знаю по твоим же рассказам, некоторые
препараты начинают так влиять на головной мозг, что человек видит все либо
в перевернутом виде, либо начинает видеть через непрозрачные преграды и
так далее. Можно наделить облученного новыми свойствами... Я не настаиваю
на 4-м измерении, как это ни заманчиво, но решительно протестую против
миражей».
Cобственно, идея рассказа проста – с помощью нейтринного
излучения усилить возможности некоторых участков мозга. В результате –
телекинез, гипноз, уникальная память, но и катастрофическое истощение
психики главного героя. Вывод: нельзя исследовать Неведомое грубыми и
негодными средствами.
АБС: «Я решаю дифференциальное уравнение, поле мозга усиливается и
смещает стрелку прибора, измеряющего это поле. Чем не психодвигатель?
Поле – мышца мозга!.. <...> Психодинамическое поле –
мышца мозга – работает. Не знаю, как это у меня получается.
И ничего нет странного в том, что не знаю. Что нужно сделать, чтобы
согнулась рука? Никто не ответит на этот вопрос. Чтобы согнуть руку, я
сгибаю руку. Вот и все. А ведь бицепс – очень послушный мускул. Мышцу надо
тренировать. Поля мозга тоже нужно научить работать. Вопрос – как?»
(«Шесть спичек»).
Пророческие слова! Авторы и не догадывались, что пройдет совсем немного
времени после написания их простенькой новеллы, и уже целые «закрытые»
институты попытаются найти ответ на этот сакраментальный вопрос.
Собственно, они занимались подобными проблемами и до ее появления.
«В клетках живого вещества сосуществует с ними вторая форма жизни, и
она, эта форма, полевая! Полевая форма жизни – это такая организация
материально-энергетических потоков, когда идет сохранение и накопление
информации на уровне микрочастиц, микрополей. Такой полевой сгусток может
воспроизводить, сохранять и умножать информацию, он связан с
другими материальными телами как активное образование, способное
вписываться в другие образования и воздействовать на них, на окружающее
пространство».
В.П.Казначеев, академик РАН
«Я не верю в эволюцию человека. Я хирург, и я вижу,
что биологически человек не изменился с древних времен. Можно говорить
лишь об эволюции его сознания».
Н.П.Бехтерева, академик РАН
Можно рассматривать эти цитаты как рецензии крупных ученых на раннее
сочинение АБС. И еще.
БН: «Забавно, это оказался чуть ли не самый знаменитый наш
рассказ! Множество раз и по самым разным поводам переводился он на разные
языки и в самых разных странах. У меня нет достоверной статистики, но,
по-моему, он и сейчас остается самым «переводным» из всех рассказов
АБС».
Ничего забавного. БН либо недооценивает давнюю попытку АБС
сформулировать свое отношение к проблеме сознания, либо лукавит. Эта
новелла – первая ступенька АБС на пути Учителей, или Наставников, если
принимать во внимание формулировку «Града обреченного». Вторая ступенька –
следующий рассказ.
«Забытый эксперимент» – задуман и в основном
воплощен АН с подачи и при активном участии БН. За спинами братьев на
долгие годы встает фантом замечательного русского ученого Николая
Александровича Козырева, приложившего немало сил для разработки новейших
представлений об устройстве Мироздания.
БН: «Н.А.Козырев был тогда фигурой в советской астрономии
значительной, яркой и даже таинственной. Эта фигура сама по себе достойна
большой статьи, а может быть и отдельной книги. Он был другом и научным
соперником Амбарцумяна и Чандрасекара. Он отсидел десять лет в сталинских
лагерях. Он создал теорию, доказывающую существование нетермоядерных
источников излучения звезд. А в 57-м он объявил: «...принципиально
возможен двигатель, использующий ход времени для получения работы. Иными
словами, время обладает энергией».
Обратим внимание, что первый свой доклад на тему «Причинная или
несимметричная механика в линейном приближении» Козырев сделал весной 1957
года в Пулковской обсерватории, где работал тогда БН.
АН: «...Козырев. Господи, если бы я так представлял себе всю эту
механику, как ты, и если бы имел возможность спросить у Козырева, я бы
давно уже оформил сюжет, и это было бы как гром с ясного неба для всех
фантастов Поднебесной».
АБС, оставаясь все еще НАУЧНЫМИ фантастами, жадно ухватились за чисто
внешнюю сторону теории Козырева, и возник сюжет, совершенно нетрадиционный
для той поры и той литературы – создание двигателя времени, его запуск,
воспоследовавшая катастрофа, забвение печальных результатов, как это часто
у нас бывает. И вдруг – рецидив работы установки. Двигатель-то продолжает
действовать и оказывается вечным! А на этом фоне – приключения ученых в
зоне, образовавшейся после взрыва. И, натурально, описание места действия.
И какое описание! Чернобыль воочию, задолго до его появления.
Одно из «нострадамусных» видений АБС. Их будет еще много. И
влияние Козырева еще будет. И не один раз.
«Козырев пришел к выводу, что четырехмерный мир
Минковского – это не просто геометрическое выражение четырех
векторов в объеме, а реально, физически наполненное пространство. Это
пространство Козырев называет энергией-временем, указывая, что время имеет
плотность, имеет свой вектор, давление и, по-видимому, качественно потоки
времени тоже неоднородны. Они могут различаться, могут быть даже
диссимметричны. Сущность такого пространства, «энергии-времени
Козырева», вписанная в пространство Эйнштейна-Минковского, сама по
себе представляется нам очень сложной».
В.П.Казначеев, академик РАН
Вышеприведенное признание относится к дню сегодняшнему, то есть к
началу XXI века. В скобках замечу, что в «пространстве Козырева» скорость
передачи сигнала – бесконечна, следовательно, в нем синхронно существуют
прошлое, настоящее и будущее. Запомните этот вывод, он нам еще
пригодится.
Такие вот откровения через сорок с лишним лет. Это, собственно, и есть
внутреннее содержание открытий и исследований Николая Александровича
Козырева.
Надо отдать должное интуиции АБС – они совершенно точно
определили два стратегических направления развития своего творчества и на
ближайшее будущее, и далеко вперед – прикосновение к Тайне и
совершенствование управления сознанием. Правда, необходимые методы еще не
были найдены, но постепенно и упорно нащупывались и оттачивались.
Заканчивалось время проб и рассказов, наступало время повестей.
Эпизод 3
Небольшая по объему повесть «Путь на Амальтею» явила собой
следующий шаг на пути обучения будущих мэтров отечественной фантастики.
Задумана она была и исполнена как "производственное" произведение.
БН: «Самым ценным для авторов была в ней атмосфера обыденности,
повседневности, антигероизма, если угодно».
АН: «Нельзя ли взять Юпитер, как наилучший объект для проверки «эффекта
Козырева»?»
Как видим, неосязаемый дух идей Николая Александровича продолжает
витать над молодыми АБС.
Надо сказать, что эффект по тем временам превзошел все ожидания. Это
было удивительно, ни на что не похоже, и вызывало изумление, граничащее со
ступором. Ну, представьте себе, скажем, «Битву в пути» на борту фотонного
грузовика «Тахмасиб». Все вроде бы так, и вместе с тем – совсем наоборот!
И это очень приблизительное ощущение. Словно бурная деятельность в
состоянии грогги. Или иначе – работа в атмосфере Юпитера. Первоначальное
название повести – «С грузом прибыл» – само по себе наталкивало на нужные
ассоциации. Как то: сюрреалистическая картина «борьбы за урожай» – сначала
создаем себе трудности, потом героически их преодолеваем. А затем –
рутинно-спокойная точка-рапорт, даже вроде как с облегчением: с грузом
прибыл. Действие закончено. Занавес.
Читатель буквально врастал в ткань произведения, он там жил.
Эмоционально. И после всего испытанного (по сюжету) возвращение назад, в
окружающую действительность, представлялось каким-то странным. Теперь для
обозначения подобных
нездешних пределов существует понятие «виртуальный мир». Так вот: для
читателей того времени мир «ПнА» являлся вполне «виртуальным».
АБС, судя по всему, отрабатывали методику описания абсолютно реальных
событий. И это у них более чем получалось.
БН: «Кажется, именно «Путь на Амальтею» была первой нашей повестью,
написанной в новой, упомянутой выше, манере «хемингуэевского лаконизма».
Кроме того, она впервые работалась и самым новейшим способом: оба соавтора
сидят у большого обеденного стола в маминой комнате в Ленинграде напротив
друг друга, один за машинкой, другой – с листом бумаги и ручкой (для
записи возникающих вариантов) и – слово за словом, абзац за абзацем,
страница за страницей – ищут, обсуждают и шлифуют «идеальный окончательный
текст».
Во второй половине 1959 года и в начале 1960 появилось на свет еще
несколько рассказов, опубликованных в различных сборниках того времени и
впоследствии составивших основной объем романа «Возвращение». Это были
– «Поражение» («Белый конус Алаида») – об испытании устройства,
запрограммированного на создание и развитие практически любого механизма,
необходимого в космосе и при освоении новых планет,
– «Странные люди» (глава «Десантники») – ну, десантники всегда остаются
десантниками,
– «Почти такие же» – о курсантах Высшей Школы Космогации, вполне
узнаваемых во все времена юношах и девушках,
– «Скатерть-самобранка» – о сервисной технике будущего и о том, что может
случиться, если не уметь с ней обращаться,
– «Ночь в пустыне» («Ночь на Марсе») – о дорожных приключениях на Марсе.
Впервые появляются летающие пиявки,
– «Благоустроенная планета» – об открытии на планете Леонида биологической
цивилизации.
Все перечисленные рассказы самодостаточны и бесспорно годятся для
индивидуального прочтения. Но АБС распорядились по-своему. Они сложили из
этих сюжетов мозаичное панно прекрасного мира – «МИРА, В КОТОРОМ БЫЛО БЫ
УЮТНО И ИНТЕРЕСНО ЖИТЬ». Ведь каждый кусочек мозаики дает представление о
разных людях, о людях, которым хочется подражать, да еще и действующих в
необычайной обстановке. И принимающих решения (делающих определенный
выбор). И стремящихся к Цели.
БН: «Вообще-то говоря, сам роман вырос из небольшого незаконченного
рассказика (составившего впоследствии основное содержание главки
«Перестарок»). Назывался этот рассказик «Возвращение»...
Впоследствии, общаясь между собой, мы для простоты называли будущий роман
«Возвращение»... И в авторской заявке будущий роман фигурировал как
«Возвращение».
К слову сказать, в первоначальном сюжете заявки, среди прочего, имеют
место «гравитабль, оборудованный «двигателями времени» (опять Козырев!) и
две последовательные ступени развития человечества будущего.
А в плане самого романа – улавливатели информации, телепаты и
телепато-станции. Ух! Не давали спать спокойно братьям-соавторам загадки
теории информации!
На фоне прекрасного нового мира разворачиваются потрясающие научные
трагедии. Это – и попытка кодирования живого сознания, проще говоря,
человеческого «Я», на кристаллическую квазибиомассу – попытка, заведомо
обреченная на провал. Потому что средства не те.
И создание Великого КРИ – Коллектора рассеянной информации – для сбора
из обозримого пространства следов любых событий и явлений. И хотя уже
вводится в оборот понятие «творящей информации», результаты эксперимента
оставляют желать лучшего. Опять неверная попытка с негодными
средствами.
И, наконец, разработка теории взаимопроникающих пространств. Здесь АБС
практически вплотную подошли к формулировке постулатов все еще не
рожденной научным сообществом Единой теории, заметив связь между
психодинамическим полем человеческого мозга и гипотетическим (тогда)
«полем связи». Но проведение опытов по обнаружению «поля связи» ридерами
(телепатами) – опять-таки путь, ведущий в никуда.
АБС уже интуитивно чувствуют истину, но не могут интерпретировать ее в
приемлемой – не для читателя, нет – для существующего режима форме. Не зря
же все три главы, посвященные перечисленным научным экспериментам,
заканчиваются одним и тем же финалом. Поражением.
«Наш разум сам является составной частью мира,
который мы собираемся исследовать».
Зигмунд Фрейд
«Душа и тело не есть нечто различное, это только
два пути восприятия одних и тех же вещей. Аналогично: физика и
психология – это только два различных направления попыток
связать вместе наш опыт посредством систематического мышления».
Альберт Эйнштейн
Что же до описываемого в романе будущего – нет слов, оно влечет и
манит.
БН: «Мы пришли к мысли, что строим отнюдь не Мир, который Должен Быть,
и уж конечно же не Мир, который Обязательно Когда-нибудь Наступит, – мы
строим Мир, в котором НАМ ХОТЕЛОСЬ бы ЖИТЬ и РАБОТАТЬ, – и ничего
более».
Этот мир пришелся по душе многим поколениям читателей, мало того, он
явился для них символом настоящего будущего, единственно к которому и
следует стремиться.
«Полдень, XXII век», куда постоянно хочется «возвращаться». Потому и
положил он начало целому ряду произведений о будущем. Иначе и быть не
могло. Тем более, что роман перекидывал мостик из XXI века в XXII, служил
связкой между первым юрковско-быковским сериалом и основным
«полуденным» циклом.
Эпизод 4
А последней повестью ближнего будущего, а заодно и первого этапа
творчества АБС, стали «Стажеры».
БН: «Роман был написан единым духом и за один присест в мае-июне
1961-го».
Заметим, практически сразу после первого полета человека в космос, на
гребне эмоционального подъема, охватившего не только всю страну, но и весь
мир. Очевидно, эмоции, особенно положительные пиковые, играют существенную
роль в наполнении текста любого литературного произведения. Влияние Слова
приобретает совершенно неповторимое воздействие. В тексте «Стажеров» щедро
рассыпаны в великом множестве откровения, ранее у АБС не встречавшиеся.
Выписаны они предельно четко и с чувством. Вот лишь некоторые из них:
«...неделями, месяцами с отчаянием бьешься в глухую стену, исписываешь
горы бумаги, исхаживаешь десятки километров по кабинету или по пустыне, и
кажется, что решения нет и что ты безмозглый слепой червяк, и ты уже не
веришь, что так было неоднократно, а потом наступает этот чудесный миг,
когда открываешь, наконец, калитку в стене, и еще одна глухая стена
позади, и ты снова бог, и вселенная снова у тебя на ладони. Впрочем, это
даже не нужно понимать. Это нужно чувствовать».
«Жизнь дает человеку три радости... Друга, любовь и работу. Каждая из
этих радостей отдельно уже стоит многого. Но как редко они собираются
вместе!»
«Раньше главным было дать человеку свободу стать тем, чем ему хочется
быть. А теперь главное – показать человеку, каким надо стать для того,
чтобы быть по-человечески счастливым».
«Нет ничего невозможного, есть только маловероятное».
«Если не знаешь того, кто совершил подвиг, для тебя главное – подвиг. А
если знаешь – что тебе тогда подвиг? Хоть бы его и вовсе не было, лишь бы
был человек».
«Главное – на Земле. Главное всегда остается на
Земле...»
Завораживает, не правда ли? А ведь это всего лишь выдранные из живого
текста сентенции. Для того, чтобы составить полное впечатление, надо
прочитать все. В подлинном блеске.
БН: «Закончив его (роман «Стажеры»), авторы еще не подозревали тогда,
что их интерес к освоению космоса как к важнейшему занятию людей ближнего
будущего, уже окончательно исчерпан и они никогда более не вернутся к этой
теме. «Главное – на Земле», – они вложили этот лозунг в уста своему герою,
не догадываясь, что это, на самом деле, отныне их собственный лозунг – и
ныне, и присно, и до скончания веков, аминь!
Многое из того, что казалось нам в самом начале 60-х очевидным,
перестало быть таковым. Очевидным стало нечто противоположное.
В «Стажерах» Стругацкие меняют, а сразу же после – ломают свое
мировоззрение. Они не захотели стать фанатиками. И слава богу».
Период «Стажеров» был бы неполным без маленькой новеллы с названием «В
наше интересное время». Это рассказ-эмоция. Он создает настроение и больше
ничего не делает. При его прочтении возникает потрясающее ощущение –
ощущение узла из прошлого, настоящего и будущего. Состояние «Дежа вю».
Попробуйте не просто пробежать текст глазами, а представить себе атмосферу
описываемого. И окажетесь внутри действия. Вот так! А теперь вспомните
вывод из теории «пространства-времени Козырева»...
Скорее всего, имеет место опыт эмоционально-энергетического наполнения
создаваемой картинки. В зрелых произведениях АБС этот эффект присутствует
везде. Кто из читателей не ощущал себя, например, среди Леса
«Улитки...» или внутри Города?
БН: «Чудились нам уже тогда в фантастике еще и другие, неуловимые пока,
потенции, и может быть, работая над этим рассказом, мы тщились выразить
неясное, но уже живущее в нас предчувствие другой литературы, которую сами
же пять-шесть лет спустя мы определим как «реалистическую фантастику» или
«фантастический реализм».
На этом заканчивается период обучения писателя «братья Стругацкие». Уже
отработаны все мыслимые и немыслимые методики, уже появился стиль,
характерный для АБС (попытайтесь ради интереса спутать их с кем-нибудь
другим), уже каждый их текст вызывает совершенно определенные ЭМОЦИИ.
Первые произведения АБС инициируют подчас странные ощущения.
Перемещение, нет, скорее, смещение сознания. Абсолютная реальность
событий, интересных, остросюжетных, выпукло-рельефных – и в то же время –
все происходящее не здесь. И не сейчас. Парадоксально. Хочется себя
ущипнуть. В романах следующего периода это уже не так заметно, видимо,
потому, что авторы акцентируют внимание читателей на совершенно других
вещах. Они идут дальше, идут по пути Наставников.
«При континуальном <эмоциональном – Ш.М.> сознании мышление
осуществляется не словами, а образами. Такое образное мышление
характеризуется большим поступлением информации в мозг в единицу времени,
несоизмеримым с вербальным <логическим> мышлением».
Э.М.Каструбин, академик РАМН
«Для нас единственно приемлемой точкой зрения представляется та,
которая признает обе стороны реальности – качественную и количественную,
физическую и психическую; они сопоставимы друг с другом и могут быть
одновременно восприняты... Вероятно, физику и психику следует рассматривать
как комплиментарные аспекты одной и той же реальности».
Вольфганг Паули
«Проблема заключается в следующем: как соотнести часть
реальности, включающую в себя сознание, с той частью, где действуют физика
и химия? Здесь мы имеем подлинный случай комплиментарности...»
Нильс Бор
Комплиментарность – биохимический термин, обозначающий взаимное
соответствие в химическом строении двух макромолекул.
[Предыдущий] [Оглавление] [Следующий]
|
