|
Ш.Манохин
Глава 2. «УЛИТКА НА СКЛОНЕ»
«Он шел все прямо и вперед
И все вперед глядел».
Даниил Хармс
«В самом начале процесса подъема, который является,
конечно, важным моментом, необходимо только одно – строго отдавать себе
отчет в том, каковы будут условия подъема и как можно его осуществлять...
Умение подниматься правильно – это самое главное свойство, которое является иной формой внутренней правдивости. При подъеме совершенно не существенно, сколько жертв человеком будет вложено в этот подъем. Существенно только правильное его проведение и движение неуклонно вверх».
«И – ЦЗИН»
Древняя китайская «Книга перемен».
Эпизод 1
Второй период творчества АБС, условно назовем его периодом тренировки в
использовании Поля Информации, открывается повестью «Попытка к бегству».
БН: «Эта небольшая повесть сыграла для нас огромную роль, она
оказалась переломной для всего творчества ранних АБС. Сами авторы дружно
считали, что «настоящие Стругацкие» начинаются именно с этой повести.
«Попытка...» это наше первое произведение, где пересеклись Прошлое,
Настоящее и Будущее, и мы впервые поняли, насколько эффективно и
продуктивно – в чисто литературно-художественном плане – такое
пересечение. ...Это первое наше произведение, в котором мы ощутили всю
сладость и волшебную силу ОТКАЗА ОТ ОБЪЯСНЕНИЙ. Любых объяснений –
научно-фантастических, логических, чисто научных или даже псевдонаучных.
Как сладостно, оказывается, сообщить читателю: произошло ТО-ТО и ТО-ТО, а
вот ПОЧЕМУ это произошло, КАК произошло, откуда что взялось – НЕ
СУЩЕСТВЕННО! Ибо дело не в этом, а совсем в другом, в том самом, о чем
повесть».
Не будем спорить с мэтром, ему виднее, а сами попробуем тихохонько во всем
разобраться, понять, почему он именно так считает.
На рубеже третьего тысячелетия авангард современной науки сталкивается с
неизбежным противоречием между существующими теориями и вновь
разработанными концепциями, основанными на данных, полученных за последние
три десятка лет. К четырем фундаментальным взаимодействиям:
гравитационному, электромагнитному и ядерным, сильному и слабому, в 90-х
годах XX века добавляется пятое – информационное. Человечество вплотную
подступает к возможности формулировки Единой Теории Поля, на разработку
которой столько сил в свое время потратил великий Альберт Эйнштейн. Земное
сообщество стоит на пороге смены научной парадигмы. Мироздание
представляется теперь в виде полевого суперкомпьютера, организованного как
гигантская информационная голограмма. И, как известно, каждая точка
голограммы содержит в себе всю информацию об объекте в целом. А высшие
уровни информации порождают Сознание.
Иными словами, Вселенная есть колоссальное Информационное Поле, творящее
самое себя. Переносят информацию (но не энергию!) физические поля более
высокого уровня реальности, одним из основных свойств которых является
отсутствие ограничений во времени. Следовательно, сигналы могут
восприниматься из прошлого, настоящего и будущего объектов. А
человек в состоянии считывать и преобразовывать рассеянную повсюду
информацию. Если, конечно, захочет и сумеет. Если он – человек
творящий!
«...мы неизбежно приходим к идее некого Супермозга –
могучего Разума полевой формы, основой которого, вероятнее всего, является
вакуум. Именно из вакуума приходят волны, несущие всему живому
генетическую информацию и энергию».
П.П.Гаряев, академик РАН
«Те же организующие силы, которые формируют Природу во
всех ее видах, определяют также и структуру нашего сознания».
Вернер Гейзенберг
Из сказанного следует, что получение информации подобным путем может быть
доступно сегодня только людям с высокоорганизованным и дисциплинированным
сознанием, либо людям, обладающим Даром, то есть «искрой божией».
Очевидно также, что для создания объемной, воспринимаемой на уровне
подсознания картины Мира необходимо соединение образов
прошлого-настоящего-будущего.
И несомненно, что «братьям Стругацким» второго периода уже открылись
информационные каналы, АБС стали видеть дальше, намного отчетливее и...
иначе. Они поднялись над плоскостью, в которой мы все живем. Взглянули на
человека и социум извне. Может быть, сами того не сознавая (...в чем я
лично, как говаривал ослик Иа, очень сомневаюсь...). Даже сам процесс
творчества у АБС приобрел совершенно иной характер. Судите сами.
В период обдумывания и написания повести АБС впервые сталкиваются с
АКТИВНЫМ сопротивлением материала. Уже и план разработан, и эпизодов
понапридумывано, и основные герои обрели плоть и кровь. Ан нет! Сюжет не
хочет выстраиваться, развиваться и закручиваться, а может быть, и хочет,
но не в этом направлении и не в соответствии с любыми пожеланиями авторов.
Первоначальный замысел предполагал войну – страшную и бессмысленную – на
далекой планете, где цивилизация успела развиться только до
рабовладельческого строя. С одной стороны театра военных действий – жрецы,
кое-как, в меру своего разумения, использующие брошенную неким
«сверхразумом» технику, с другой – прибывшие с миссией доброй воли земляне
с дружественными им «сириусянами». Потом соратники с Сириуса становятся
отвергнутым вариантом и уступают место на площадке компании молодых ребят
«Полудня», отправившихся в отпуск порезвиться и неожиданно попавших в
экстремальную ситуацию. В действие вводится «дядька-психолог», учиняющий
в интерьере корабля таинственные и странные опыты.
«Изюминка сюжета состояла в том, что разные странные события на борту
(эксперименты дядьки-психолога) плавно переходят в странные и страшные
события на самой планете».
Как видим, в наличии имеются пока только два компонента картины
Мира – прошлое и будущее. И, несмотря на разработанную лихую
фабулу, АБС упираются в стену. Повесть «зависает».
БН: «...возник некий эмоциональный, а потом и логический тупик,
писать стало трудно, вязко, тяжко, скучно... Это был тупик – абсолютный,
замшелый, ледяной и тесный тупик. Первый настоящий тупик в нашей рабочей
биографии... Это была УТРАТА ЦЕЛИ... <...> Ощущение безысходности и отчаяния,
обрушившееся на меня тогда, я запомнил очень хорошо – и сухость во рту, и
судорогу мыслей, и болезненный звон в пустой башке...».
Словно «тот, кто ведает судьбой» неосязаемо, но настойчиво пытается
подвести АБС к следующей ступеньке – перемене ролей персонажей, а заодно и
собственного угла зрения. Как при игре в жмурки – «очень холодно», опять
«холодно», снова «холодно», а вот если сюда – будет «горячо»!
И дядька-психолог волшебно превращается в беглеца из нашего времени, из
СОВЕТСКОГО концлагеря. Появляется третий необходимый компонент –
настоящее, каким бы оно ни являлось! Причем АБС совершенно не чувствуют
потребности хоть как-то объяснить этот ход – ну, попал и попал, ну, из
настоящего в будущее, ну и что, в конце-то концов! Они абсолютно правы в
этом. Момент озарения (он же – взгляд на реальность извне, он же – миг
подключения к Информационному Полю) описать абсолютно невозможно, да и ни
к чему...
БН: «Непроницаемая стена рухнула, и как сразу сделалось ясно и светло
вокруг, несмотря на глубокую уже ночь на дворе! Как стало нам снова
интересно, как заработала фантазия, как предложения посыпались – словно из
творческого рога изобилия! Весь план тут же, в ту же ночь, за несколько
часов оказался вывернут наизнанку, выстроен заново и засверкал
неописуемыми возможностями и перспективами...».
Война плавно сошла на нет (она потеряла привлекательность, как фактор
развития действия), остались только пересекающиеся векторы мироощущений из
прошлого, настоящего и будущего. Прошлое дышало смрадом жестокости
феодальных аборигенов, будущее пыталось активно вмешаться и оказать
посильную помощь, а настоящее смотрело глазами Саула Репнина и с
отчаянием, но объективно, формулировало вывод:
«...Вы хотите помочь страждущим. Это великолепно. Возлюби, так
сказать, дальнего. Но не кажется ли вам, что этим самым вы вступаете в
конфликт с некоторым установившимся порядком?.. Вы понимаете, что вы
хотите сделать? Вы хотите нарушить законы общественного развития! Хотите
изменить естественный ход истории! А знаете вы, что такое история? Это
само человечество! И нельзя переломить хребет истории и не переломить
хребет человечеству».
Лучше не скажешь! Такова Истина. Не мы предопределяли Пути развития
цивилизаций, и не нам их менять. Мы можем только наблюдать и делать
выводы. И приходить к Пониманию.
«...уже теперь здесь есть люди, которые желают странного. Как это
прекрасно – человек, который желает странного!» – еще одна точная
формулировка, почти что в духе дзен-буддизма. Путь к постижению Истины
пролегает через самого себя! И недаром АБС отказались от объяснений.
Объяснять незачем – все равно, что разжевывать кашу для ребенка. Это
порочно! То, что читатель должен думать сам, становится для Стругацких
аксиомой.
Как видим, использование доступа к Информационному Полю помогло АБС
создать произведение нового типа и определить основные постулаты Теории
Обучения всех-кто-читает-Стругацких. Неверные варианты, ведущие к
творческому кризису, отпадали сами собой, а правильные – выдавались в
момент озарения (срабатывания каналов связи с суперкомпьютером
Мироздания). Но надо иметь талант АБС, чтобы облечь полученные знания в
единственно правильную форму, в слова, которые привлекут внимание людей и
заставят их измениться, заставят «желать странного». Надо найти точные
схемы, психологически верные образы, идеальный подтекст, наконец, чтобы
все это не просто эмоционально подействовало на читателя, но и заставило
его думать в нужном направлении. (Считал ли кто-нибудь сколько попыток
довести до сознания людей верную информацию с помощью неточных
формулировок и размытых непонятых образов знало человечество? Мысль
изреченная есть ложь. «Истинно, истинно говорю тебе: мы говорим о том,
что знаем, и свидетельствуем о том, что видели, а вы свидетельства Нашего
не принимаете».)
Кстати, как первое название повести – «Возлюби ближнего», так и второе
«Возлюби дальнего», совершенно христианской направленности – были с
возмущением отринуты краснознаменными издателями, а советский концлагерь,
натурально, преобразовался в немецкий. Имя при крещении преобразовалось в
«Попытка к бегству». Так для народа спокойнее.
А братья Стругацкие сделали еще один шаг по Пути Предназначения.
БН: «Можно нарушать любые законы – литературные и реальной жизни, –
отказываться от всякой логики и разрушать достоверность, действовать
наперекор всему и всем мыслимым-немыслимым предписаниям и правилам, если
только в результате достигается главная цель: в читателе вспыхивает
готовность к сопереживанию, – и чем сильнее эта готовность, тем большие
нарушения и разрушения позволяется совершать автору».
Таков итог работы над повестью.
Эпизод 2
«Далекая Радуга» – следующий шаг АБС в обработке информации. Они подают
полученные знания с таким мощным эмоционально-энергетическим импульсом,
вложенным в текст, что читатель просто не в состоянии не среагировать.
Определенный читатель. Определенных произведений. Становящийся «человеком,
желающим странного», то есть Учеником.
Книга писалась под сильнейшим впечатлением от фильма Стенли Крамера «На
последнем берегу», фильма о закатных днях человечества после учиненной
ядерной бойни. Талантливый режиссер создал поистине апокалиптические
картины умирающего мира, увидев которые, каждый должен был понять, – на
жертвенный алтарь людской глупости попадут все, исключений не будет. (Хотя
слово «каждый» здесь не совсем подходит: современный зритель поглощает
массу совершенно кошмарных триллеров о наступающем конце света, сделанных
с применением таких видеотехнологий, которые в те времена и не снились, –
и ничего. Отделывается легкими мурашками и с облегчением вздыхает в конце:
ну, это далеко и не с нами.)
Можно представить себе потрясение распахнутых настежь, навстречу всему
новому, молодых Стругацких, не услышавших, не вообразивших умозрительно, а
увидевших воочию смерть цивилизации. Такое даром не проходит. А если
учесть, что все это наложилось на впечатления от случившегося намедни
Карибского кризиса, почти поставившего мир на грань тотального
уничтожения, то, вероятно, внутреннее состояние АБС уже проскочило «точку
кипения».
«Далекая Радуга» задумывалась и воплощалась как емкий и
чрезвычайно эмоциональный ПРОТЕСТ против увиденного. И, как всегда, «ныне,
присно и во веки веков», творение АБС намного выплеснулось за рамки
замысла.
АН: «Думаю насчет «Катастрофы»... придумал такой эпизод: к
моменту возникновения Волны многие жители находятся в поле, на необозримых
просторах планеты. Их бросаются разыскивать... И вот проблема:
возвращаться им тошно. Перед лицом неизбежной смерти человеком овладевает
пассивность. Как им поступить?»
БН: «Если бы эта вещь писалась в предположении, что Горбовский
останется жив, она была бы совсем другой, она была бы не так написана,
она, может быть, и не звучала бы так трагично. Мы хотели таким образом
показать, что умирающий сохраняет надежду до самого последнего мгновения.
До самого последнего мгновения эти люди в «Далекой Радуге» хоть и
смирились с, кажется, неизбежным концом, но сохраняли какую-то
микроскопическую надежду. Хотя авторы, конечно, прекрасно понимали: Радуга
погибнет...».
Катастрофа в благополучном мире – вот начальный замысел. И люди
к ней не готовы. Как всегда в таких случаях. Казалось бы, пора научиться
прогнозировать последствия научных экспериментов. Тем более – опасных
экспериментов. В далеком XXII веке. В будущем...
Будущее в данном случае – это люди, прекрасные люди, трепетно
относящиеся друг к другу и самозабвенно влюбленные в свою работу. И
готовые на подвиг и самопожертвование ради спасения другого будущего –
своих детей.
«Видите ли, – проникновенно сказал Горбовский в мегафон, – боюсь, что
здесь какое-то недоразумение. Товарищ Ламондуа предлагает вам решать. Но,
понимаете ли, решать, собственно, нечего. Все уже решено. Ясли и матери с
новорожденными уже на звездолете. (Толпа шумно вздохнула.) Остальные
ребятишки грузятся сейчас. Я думаю, все поместятся. Даже не думаю, уверен.
Вы уж простите меня, но я решил самостоятельно... <...>
– Вот и все, – громко сказал кто-то в толпе. – И правильно. <...>
Горбовский пробормотал со вздохом:
– Забавно, однако. Вот мы совершенствуемся, совершенствуемся,
становимся лучше, умнее, добрее, а до чего все-таки приятно, когда
кто-нибудь принимает за тебя решение...».
Настоящее – это позиция авторов, широкими мазками набрасывающих
на протяжении десяти глав зловещую панораму катастрофы с гигантской
надписью поперек полотна – ТАК НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ!
А прошлое – это ошибка, допущенная чудесными и добрыми людьми
по неосторожности, из-за чрезмерной увлеченности делом, которому они
служат, из-за отсутствия элементарной ИНФОРМАЦИИ. Из-за того, что они в
своем светлом и интересном мире просто отвыкли от мысли, что глобальная
катастрофа может быть следствием чьего-то неумения или неспособности
прогнозировать результаты собственных действий. Какое чудовищное
противоречие! Именно поэтому они вынуждены принести себя в жертву слепому
случаю. И не случаю даже – к сожалению, они выбрали НЕ ТОТ ПУТЬ. И
результат немедленно воспоследовал. В виде гибели целой планеты – Далекой
Радуги.
Опять принцип пересечения Прошлого, Настоящего и Будущего в художественном
произведении ведет прямиком к цели, намеченной авторами. Читатель не в
состоянии не заметить столь нокаутирующего удара по собственным эмоциям и
чувству восприятия окружающей его реальности.
Снова изменяется его отношение к миру и вновь появляется потребность
думать. И искать ТОТ ПУТЬ.
«...животные и, как выяснилось, даже растения владеют
каким-то очень важным способом получения информации, недоступным человеку,
«венцу творения».
А этот способ – есть метод прямого знания,
основанный как раз на образном мышлении, на работе правого, эмоционального
полушария. Этому можно научиться, чтобы в какой-то степени восстановить
утраченное умение».
Э.М.Каструбин, академик РАМН
Эпизод 3
Пожалуй, «Трудно быть богом» – вершина второго
периода творчества АБС. Написанный по той же примерно схеме, что и
«Попытка к бегству», этот роман стоит значительно выше в иерархии
развивающегося мировоззрения Стругацких. Авторов уже волнует вопрос: а что
же все-таки можно спасти в казалось бы непроходимых джунглях
средневековья, в мире, где все «прекрасные порывы» душатся на корню?
Спасти при условии, что активно вмешиваться в ход истории недопустимо.
Причем миссию эту надо выполнить человеку, постоянно находящемуся под
чудовищным прессом – в сплошном поле отрицательной энергетики. Человеку,
воспитанному в чистом, светлом мире и вдруг попавшему на гигантскую
помойку. И вынужденному в этой клоаке жить и работать. Ведь даже к самому
гнилостному запаху можно привыкнуть, если дышать им ежедневно. И выручает
его только одно – заложенное на генетическом уровне чувство беспредельной
любви ко всему живущему и разумному, «ибо не послал Бог Сына Своего в мир,
чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него».
Задуманное, как удалой «мушкетерский роман» в марте 1963 года,
это произведение под давлением внешних факторов почти сразу же меняет свою
направленность.
АН: «...мне хотелось создать повесть об абстрактном благородстве,
чести и радости, как у Дюма. <...> Абсолютизм, веселые пьяные мушкетеры,
кардинал, король, мятежные принцы, инквизиция, матросские кабаки, галеоны
и фрегаты, красавицы, веревочные лестницы, серенады и пр. <...> ...помесь
Франции с Испанией, или России с Испанией...».
БН: «Крепкий основательный скелет» романа, предложенный АН, был
без всякого сомнения хорош и обещал замечательную работу. Но, видимо, уже
на ранней стадии обсуждения между соавторами возникли какие-то различия в
подходах...».
К тому же стало значительно «холодать». «Оттепель»
заканчивалась. Никита Сергеевич Хрущев спустил собак на мастеров искусства
и литературы, а Александр Петрович Казанцев – на коллег-фантастов.
БН: «...пришло время показать возомнившей о себе
«интеллигузии» кто в этом доме хозяин и с кем он – не с
Эренбургами вашими, не с Эрнстами вашими Неизвестными, не с
подозрительными вашими Некрасовыми, а – со старой доброй гвардией,
многажды проверенной, давным-давно купленной, запуганной и надежной».
Наступали сумерки переоценки ценностей, и «мушкетерский роман»
при резком изменении угла преломления «луча света в темном царстве» был
превращен волей авторов в произведение о незавидной доле «желающих
странного» в полночь средневековья. Шутки кончились. Иллюзии развеялись.
Осталась суровая реальность окружавшего АБС и враждебного всему
инакомыслящему мира. Стало окончательно ясно, что именно хотят сказать
своим читателям Стругацкие.
«Появляется ощущение свинцовой беспросветности, хочется пригорюниться
и размышлять о том, как мы слабы и ничтожны перед обстоятельствами... На
Земле это нам и в голову не приходит. Там мы здоровые, уверенные ребята,
прошедшие психологическое кондиционирование и готовые ко всему. У нас
отличные нервы: мы умеем не отворачиваться, когда избивают и казнят. У нас
неслыханная выдержка: мы способны выдерживать излияния безнадежнейших
кретинов. <...> У нас безотказное оружие – базисная теория феодализма...
Жаль только, что дон Рэба понятия не имеет об этой теории. Жаль только,
что психологическая подготовка слезает с нас, как загар, мы бросаемся в
крайности, мы вынуждены заниматься непрерывной подзарядкой: «Стисни зубы и
помни, что ты замаскированный бог, что они не ведают, что творят, и почти
никто из них не виноват, и потому ты должен быть терпеливым и
терпимым...». Оказывается, что колодцы гуманизма в наших душах, казавшиеся
на Земле бездонными, иссякают с пугающей быстротой. Святой Мика, мы же
были настоящими гуманистами там, на Земле, гуманизм был скелетом нашей
натуры, в преклонении перед Человеком, в нашей любви к Человеку мы
докатились до антропоцентризма, а здесь вдруг с ужасом ловим себя на
мысли, что любили не Человека, а только коммунара, землянина, равного
нам...
Мы все чаще ловим себя на мысли: «Да полно, люди ли это? Неужели они
способны стать людьми, хотя бы со временем?» И тогда мы вспоминаем о
таких, как Кира, Будах, Арата Горбатый, о великолепном бароне Пампа, и нам
становится стыдно, а это тоже непривычно и неприятно и, что самое главное,
не помогает...».
Не правда ли, весьма объемная и точная формулировка, применимая к ходу
мысли любого нормального и порядочного человека. Этот эмоциональный
импульс передается авторами из 1963 года ХХ столетия главному герою
произведения, Румате-Антону, человеку XXII века, оказавшемуся в эпицентре
кровавых феодальных интриг. Снова пересечение векторов из прошлого,
настоящего и будущего в одной точке пространства-времени-информации
порождает необычайную гамму ощущений у читателя. Если учесть, что корпус
поклонников произведений АБС очень и очень велик, и у каждого из них
спонтанно развивается стремление соответствовать и подражать любимым
героям, то вырисовывается довольно любопытная картина. Все эти люди,
вольно или невольно, влияют на окружающий мир, строя свое будущее по мере
возможности максимально приближенным к эталону, обозначенному Стругацкими.
И действуя почти всегда вопреки господствующей идеологии.
«Румата все смотрел на замерший во мраке город. Где-то там, в вонючей
каморке, скорчившись на жалком ложе, горел в лихорадке изувеченный отец
Тарра, а брат Нанин сидел возле него за колченогим столиком, пьяный,
веселый и злой, и заканчивал свой «Трактат о слухах», с наслаждением
маскируя казенными периодами яростную насмешку над серой жизнью. Где-то
там слепо бродил в пустых роскошных апартаментах Гур Сочинитель, с ужасом
ощущая, как, несмотря ни на что, из глубин его растерзанной, растоптанной
души возникают под напором чего-то неведомого и прорываются в сознание
яркие миры, полные замечательных людей и потрясающих чувств. И где-то там
неведомо как коротал ночь надломленный, поставленный на колени доктор
Будах, затравленный, но живой...».
«Они не знали, что будущее за них, что будущее без них невозможно.
Они не знали, что в этом мире страшных призраков прошлого они являются
единственной радостью будущего, что они – фермент, витамин в организме
общества».
Это, собственно, и есть взгляд извне. Взгляд Человека, поднявшегося над
плоскостью бытия, над всеми сложными и запутанными проблемами социума,
увидевшего причины и следствия рукотворного и нелицеприятного
исторического процесса, все понимающего и преисполненного сожаления и
веры. Сожаления, потому что основная масса людей принимает ложь за истину,
более того, она вполне готова быть обманутой обещаниями «светлого завтра»
и полной кормушки, «ибо не ведает, что творит». Веры, потому что всегда
были, есть и будут в этой массе инакомыслящие и инакочувствующие, ведущие
за собой тех, кто способен измениться и прозреть, отличить ростки нового и
настоящего, отделить зерна от плевел. Взгляд мудрого Учителя, открывающего
ученикам Путь к познанию и самосовершенствованию, так как «настанет время
и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и
истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе».
И совершенно неважно, в каком пространстве и времени происходит
историческое действие: в любой европейской стране, скажем, XVII века, в
Советском Союзе образца 1963 года или на другой планете в веке XXII по
земному летоисчислению. Пока существуют политические и идеологические
государственные аппараты принуждения, пока отсутствует эффективная система
воспитания Человека Творящего и Совершенствующегося, пока материальные
потребности преобладают над духовными, определение, данное АБС в «Трудно
быть богом», останется эмоционально выстраданным и абсолютно верным.
«Никакое государство не может развиваться без науки – его
уничтожат соседи. Без искусств и общей культуры государство теряет
способность к самокритике, принимается поощрять ошибочные тенденции,
начинает ежесекундно порождать лицемеров и подонков, развивает в гражданах
потребительство и самонадеянность и в конце концов опять-таки становится
жертвой более благоразумных соседей. Можно сколько угодно преследовать
книгочеев, запрещать науки, уничтожать искусства, но рано или поздно
приходится спохватываться и со скрежетом зубовным, но открывать дорогу
всему, что так ненавистно властолюбивым тупицам и невеждам. И как бы ни
презирали знание эти серые люди, стоящие у власти, они ничего не могут
сделать против исторической объективности, они могут только притормозить,
но не остановить. Презирая и боясь знания, они все-таки неизбежно приходят
к поощрению его для того, чтобы удержаться. Рано или поздно им приходится
разрешать университеты, научные общества, создавать исследовательские
центры... создавать кадры людей мысли и знания, людей, им уже
неподконтрольных, людей с совершенно иной психологией, с совершенно иными
потребностями, а эти люди не могут существовать и тем более
функционировать в прежней атмосфере низкого корыстолюбия, кухонных
интересов, тупого самодовольства и сугубо плотских потребностей. Им нужна
новая атмосфера – атмосфера всеобщего и всеобъемлющего познания,
пронизанная творческим напряжением, им нужны писатели, художники,
композиторы, и серые люди, стоящие у власти, вынуждены идти и на эту
уступку. Тот, кто упрямится, будет сметен более хитрыми соперниками в
борьбе за власть, но тот, кто делает эту уступку, неизбежно и
парадоксально, против своей воли роет тем самым себе могилу. Ибо смертелен
для невежественных эгоистов и фанатиков рост культуры народа во всем
диапазоне – от естественнонаучных исследований до способности восхищаться
большой музыкой...».
Остается-то всего ничего – понять, что начинать всегда надо с себя.
Прислушаться к словам Учителей, честно решить с собой любимым, кто ты есть
на самом деле и в каких взаимоотношениях состоишь с другими людьми, и
попытаться духовно совершенствоваться. Будет трудно. Но только через
преодоление пролегает путь к Истине. «Per aspera ad astra, значить.
Компране ву?»
Далеко не каждому по силам и по желанию пройти этот путь. Тот, кто увлечен
мыслями и эмоциями АБС, – уже в дороге. Колеблющимся и сомневающимся стоит
обратить внимание на диалог Руматы и Будаха в финале повести:
«Будах неловко засмеялся.
– Да, я вижу, это не так просто, – сказал
он. – Я как-то не думал раньше о таких вещах... Кажется, мы с
вами перебрали все. Впрочем, – он подался вперед, – есть еще одна
возможность. Сделай так, чтобы больше всего люди любили труд и знание,
чтобы труд и знание стали единственным смыслом их жизни!
Да, это мы тоже намеревались попробовать, подумал Румата. Массовая
гипноиндукция, позитивная реморализация. Гипноизлучатели на трех
экваториальных спутниках...
– Я мог бы сделать и это, – сказал он. – Но
стоит ли лишать человечество его истории? Стоит ли подменять одно
человечество другим? Не будет ли это то же самое, что стереть это
человечество с лица земли и создать на его месте новое?
Будах, сморщив лоб, молчал обдумывая. Румата ждал. За окном снова тоскливо
заскрипели подводы. Будах тихо проговорил:
– Тогда, господи, сотри нас с лица земли и создай заново более
совершенными... или, еще лучше, оставь нас и дай нам идти своей
дорогой».
Видимо, таков путь развития любой цивилизации. Путь, пролегающий по
рытвинам и ухабам, через кровь, грязь и страдания, заходящий в тупики и
петляющий в темноте, постигаемый методом проб и ошибок. И таков путь
каждого носителя разума. Вероятно, это необходимый этап совершенствования
и закалки Духа, достижения высоких уровней Сознания. А идущий по пути
всегда будет находиться под давлением враждебной окружающей среды – и
власти, и тупого большинства, и материальных обстоятельств, потому что...
«трудно быть богом», бескорыстным и любящим не смотря ни на что.
Созданный почти сорок лет назад роман практически точно воспроизводит
подход современной науки к проблеме эволюции человека и цивилизации в
целом.
«На наш взгляд, он (человек) сотворен – создан для
того, чтобы обрабатывать и обогащать Вышестоящие системы. Но обрабатывать,
разумеется, на информационном, духовном уровнях. Спросите, для чего? Для
создания новых космических систем. И мы, сами того не ведая, создаем. Это
наша скрытая эволюционная работа. Фигурально говоря, создается «всеобщий –
глобальный космический мозг». Но это также означает необходимость
духовного развития человека на Земле, что возможно только путем эволюции
сознания».
К.В.Судаков, академик РАМН, директор НИИ нормальной физиологии
И еще пара слов под занавес.
БН: «Поразительно, что роман этот прошел через все цензурные рогатки
без каких-либо особых затруднений... <...> На протяжении доброго
десятка лет по всем социологическим опросам роман этот делил первое-второе
рейтинговое место с «Понедельником»... <...> А среди зарубежных изданий
он до сих пор занимает прочное второе место сразу за «Пикником».
Учитывая, что «Трудно быть богом» содержит эмоциональную
квинтэссенцию отношения авторов к процессу эволюционного развития разума,
неудивительно, что «глобальный космический мозг» всемерно заинтересован в
доступности данного произведения для всех, кто готов изменяться и искать
пути, приводящие к Истине.
Эпизод 4
Повесть «Понедельник начинается в субботу» обозначена в
подзаголовке как «Сказка для научных работников младшего возраста".
Сказка – ложь, да в ней намек... Видимо, АБС подсознательно нашли наиболее
оптимальные средства для выражения некоторых идей и явлений, никак не
вписывающихся в жесткие рамки официальной советской науки. Более того, в
те времена «народу» не нужны были произведения, где ни слова не говорится
об увеличении урожая и надоя, успешном построении светлого будущего или,
скажем, о повороте северных рек. Поэтому – сказка. И ничего более. Чтобы
скоротать скучный вечер. Правда, адресована сказка младшим научным
сотрудникам – наиболее прогрессивной части общества. Для
которых «думать – не развлечение, а обязанность». Правда, «мораль сей
басни» в том, что творческое созидание прекрасно само по себе, потому что
ведет к духовному росту человека. Иначе – полное опустошение и вырождение.
И волосы на ушах – эпитет достаточно омерзительный. Правда, лейтмотив
«сказки»: в жизни всегда есть место для... ЧУДА, открывающего путь к
истине. А магия – это всего лишь одно из средств для достижения
поставленных целей. Хотя и – кто же будет спорить – очень эффективное. Но
для этого нужно много и кропотливо работать над собственными внутренними
возможностями. Путь не для ленивых. Так же, как и чтение произведений АБС.
БН: «Повесть о магах, ведьмах, колдунах и волшебниках задумана была
нами давно, еще в конце 50-х. Мы совершенно не представляли себе сначала,
какие события будут там происходить... <...> Долгое время мы собирали
шуточки, прозвища, смешные характеристики будущих героев и записывали все
это на отдельных клочках бумаги (которые потом, как правило, терялись).
Реального же продвижения не происходило: мы никак не могли придумать ни
сюжета, ни фабулы».
АН: «...Соображения по магам... <...> На Земле собрались маги
со всех концов Вселенной. Им нужен Белый Тезис, утраченный в незапамятные
времена – его спрятали в какое-то дерево, потом он перешел в мастерской в
диван, а потом в нашего героя...» – август 1961 года.
«...книжечку надо бы написать. Про магов. Легкомысленную.
Веселенькую. Без затей. А? Мечта!» – ноябрь 1962 года.
Легкомысленной повести не получилось. Видимо, АБС уже не в состоянии были
выдавать просто развлекательные произведения. Впрочем, такая ситуация
наблюдалась с самого начала процесса творчества братьев Стругацких. В
соответствии с Предназначением.
Повесть родилась такой, какой и должна была состояться: с массой
приключений духа и мысли, с фейерверком ситуаций, вызывающих совершенно
неожиданные аллюзии, с отступлениями и периодами, дающими читателю
возможность как бы соучаствовать в развитии сюжетных ходов. И с
отточенными формулировками, наводящими на размышления.
«Все мы наивные материалисты, думал я. И все мы рационалисты. Мы
хотим, чтобы все было немедленно объяснено рационалистически, то есть
сведено к горсточке уже известных фактов. И ни у кого из нас ни на грош
диалектики. Никому в голову не приходит, что между известными фактами и
каким-то новым явлением может лежать море неизвестного, и тогда мы
объявляем новое явление сверхъестественным и, следовательно, невозможным».
Впрочем, герои «Понедельника...» не руководствуются данным
положением. Это делает им честь. У них другие принципы, достаточно простые
и притягательные:
«Они были магами потому, что очень много знали, так много, что
количество перешло у них, наконец, в качество, и они вступили с миром в
другие отношения, нежели обычные люди. Они работали в институте, который
занимался прежде всего проблемами человеческого счастья и смысла
человеческой жизни, но даже среди них никто точно не знал, что такое
счастье и в чем именно смысл жизни. И они приняли рабочую гипотезу, что
счастье в непрерывном познании неизвестного и смысл жизни в том же. Каждый
человек – маг в душе, но он становится магом только тогда, когда начинает
меньше думать о себе и больше о других, когда работать ему становится
интереснее, чем развлекаться...»
То есть, в двух словах, магами не рождаются – магами
становятся. Воспитывая самого себя и пытаясь сделать мир лучше, чем он
есть на самом деле. Накапливая и выняньчивая представления об этом мире,
совершенствуясь в умении выявлять незримые связи мироздания и управлять
ими.
«Я совершенно убежден, что через десять-пятнадцать лет любой школьник
будет лучше разбираться в общей теории относительности, чем современный
специалист. Для этого вовсе не нужно понимать, как происходит искривление
пространства-времени, нужно только, чтобы такое представление с детства
вошло в быт и стало привычным».
Таким вот образом обозначен вектор развития для стремящихся к этому
читателей.
Снова метод слияния прошлого-настоящего-будущего эффективно используется
для создания эмоциональной канвы произведения.
Из далекого прошлого, порой жестокого и неприглядного, а порой вызывающего
усмешку или загадочного, вырастают в настоящее корифеи НИИЧАВО Федор
Симеонович Киврин, Саваоф Баалович Один, Кристобаль Хунта, Жиан Жиакомо,
Джузеппе Бальзамо, Янус Полуэктович Невструев (А-Янус) и многие другие
рангом и способностями поменьше.
В настоящем времени института, суматошном и пронизанном творчеством,
экспериментируют и раскрывают тайны бытия в основном магистры, бакалавры и
прочий трудовой люд.
А будущее намечается двумя штрихами. Завтрашний день, к которому стремятся
герои повести и откуда движется им навстречу контрамот У-Янус, и
описываемое утопической и массовой литературой будущее, куда попадает
главный герой Саша Привалов и жить в коем совершенно не хочется.
Сложенная из всего этого мозаика «сказки для научных работников
младшего возраста» выглядит красочно, объемно, весело и завлекающе, но
никак не легкомысленно. Очевидно, что конечный результат опять намного
превосходит авторский замысел.
БН: «Замечательно, но история написания «Понедельника...»
совершенно вылетела из моей памяти. Вылетела до такой степени, что сейчас,
перечитывая разрозненные строчки из писем и дневников, я ловлю себя на
том, что не всегда понимаю, о чем там идет речь... <...> Странно,
странно...»
Момент озарения, или наития, состояние просветления, когда информация
выплескивается широко и мощно, в большинстве случаев не запоминается.
Нечего тут запоминать, нет тупиковых мук, текст сам ложится на бумагу.
«Практически все великие научные идеи и теории явились
не в результате строгой рассудочной и критической деятельности людей, а,
как правило, путем интуиции, озарения, а то и в порядке откровения свыше
или видений, то есть извлечены из недр подсознания».
Л.Мельников, академик Международной Академии Информации, Академии Космонавтики
«Если вы хотите стать настоящим физиком, а не
высококвалифицированным ремесленником, вы не должны исключать возможности
существования иных форм реальности, отличных от формы существования
материальной действительности».
И.Е.Тамм
Но это по плечу только достойным.
[Предыдущий] [Оглавление] [Следующий]
|
